9 августа стало известно о том, что помощник президента РФ Андрей Белоусов предложил Владимиру Путину изъять 513,7 млрд руб. сверхдоходов у металлургов, производителей удобрений и «Сибура» за 2017 год для исполнения пунктов «майских указов». У представителей крупного капитала такое социалистическое предложение вызвало негодование.

Рассматривать инициативу советника Белоусова пока стоит скорее как разовую «просьбу» к крупному капиталу (фактически национальной олигархии) поделиться/поддержать государство доходами, а не как некую компенсацию государству и народу за незаконную приватизацию народной собственности в 1990-х годах.

Данная история интересна по двум причинам.

Во-первых, Россией правит крупный капитал, а налоговая система устроена таким образом, что бедные субсидируют богатых, что богатыми воспринимается как норма и естественный порядок вещей. Требования «поделиться» являются, с позиции олигархии, крайне несправедливыми и возмутительными, особенно в условиях санкций, крайне подрывающих позиции национального капитала, чьи представители, исходя из чувства классовой солидарности, уверены в том, что государство обязано их поддержать и компенсировать им последствия их же коммерческих рисков и необдуманных действий, в частности нежелание брать в расчёт изменчивые геополитические реалии и излишнее встраивание в мировой рынок в ущерб отечественной промышленности.

Во-вторых, предложение Белоусова выбивается из разряда тенденции общемировой реакции и наступления на социальные гарантии широких слоёв населения. Стоит учесть, что делиться призывают не для того, чтобы вообще не резать социальные расходы, а для того, чтобы не резать их так сильно, как предполагалось ранее.

И в этой истории крайне важно понять, чем всё закончится, ведь выбирать приходится между сохранением денег олигархии и стабилизацией пошатнувшихся рейтингов власти. Проще говоря, предложение Белоусова — это выбор между деньгами олигархов или политической стабильностью в России.

В подобных ситуациях российская власть ранее оказывалась неоднократно. Дворянство некогда было весьма прогрессивным классом, однако постепенно избавилось от необходимости нести какие-либо обязательства перед государством, сохранив лишь права и привилегии. Государство капитулировало, дворяне превратились из прогрессивного (для своего времени) в регрессивный класс, и мы все прекрасно знаем, чем всё закончилось в 1917 году.

По факту, если подходить с позиции стратегии, капитал должен быть заинтересован в том, чтобы дать полтриллиона рублей правительству. Однако на то он и капитал, чтобы жить исключительно тактическими соображениями, где деньги, а не интересы государства важнее всего.

Чем закончится слабый проблеск социализма в суровой российской действительности, пока не ясно, однако хотелось бы, чтобы он не завершился суровой капиталистической реакцией и торжеством алчности социального дарвинизма, вызванных победой сиюминутных желаний капитала над стратегическими задачами государства.

Не исключено, что дальнейшее развитие истории с попавшим под санкции «Русалом» и угрозой консервации части производственных мощностей компании в моногородах подтолкнёт правительство к осознанию необходимости проведения национализации. Сама же национализация должна быть не самоцелью, а инструментом, который:

1. Обеспечивает госбезопасность. История с прекращением производства жидкого хлора на Украине при советской власти была бы невозможна по определению — стратегическое предприятие находилось в 100%-ной госсобственности. Большевики национализировали в начале революции банки не ради спортивного интереса, а потому что банки просто отказывались работать, чем подрывали государственную безопасность;
2. Гарантирует наполняемость бюджета. Преимущество национализации (при условии её грамотного проведения и наличия у государства толковых управленцев) в том, что исчезают акционеры, которые изымают у предприятия прибыль, расходуя её на премиальное потребление, либо выводят её в офшоры, и сохранённые деньги становится возможным направить на развитие производства либо выполнение социальных обязательств. Санатории и пансионаты у предприятий в советское время появились не только из-за доброго сердца советских чиновников, но и потому что у предприятий были деньги, которые не нужно было платить акционерам. Другой пример — Белоруссия, где именно пребывание многих производств в госсобственности облегчает им конкуренцию с иностранным капиталом — у предприятий просто больше денег;
3. Позволяет сохранить трудовые коллективы и рабочие места, что обеспечивает людям стабильный уровень жизни (он может быть как стабильно хорошим, так и стабильно плохим, но это зависит от чиновников и управленцев) и избавляет от необходимости поиска специалистов либо найма экспатов.

К сожалению, свой шанс на лёгкую модернизацию Россия упустила: эпоха дорогой нефти закончилась (но она неизбежно вернётся, правда, непонятно когда), а нефтяные сверхдоходы проедены.

Надеюсь, что власть всё же найдёт в себе силы не только для того, чтобы один раз изъять сверхприбыль у олигархов для выполнения социальных обязательств, но и сделать такие «добровольные» акты ежегодными, расходуя деньги на модернизацию критически важных отраслей промышленности, чтобы хоть как-то замедлить темпы научно-технического отставания России от стран Запада и продемонстрировать народу, что власть защищает интересы не только крупного капитала.

Модернизация же в условиях соревнований между Конгрессом США и Белым домом по введению новых санкций против России является залогом нашего выживания.