Германия и Швеция — два полюса германского мира, с которыми восточнославянская цивилизация то сражается, то сотрудничает. Было и такое, что шведы или немцы переселялись вглубь наших земель, а из наших территорий люди уезжали туда.
Лично наблюдал эти процессы, когда жил в Сибири. В школе, во дворе, да вообще в городе встречал людей с такими фамилиями, как Гейер, Майер, Штабель… Это так называемые русские немцы. Многие уже давно не помнили немецкого языка, но кто-то из них иногда говорил на особом наречии. И хоть у некоторых из них сохранялась традиция называть детей Арнольд или Альберт, всё равно это были в большинстве своём крепко обрусевшие люди. Многие из них совсем не обижались, когда Арнольд в школе получал прозвище Шварц, а Альберт — Луис-Альберто. Старшее поколение выпивало спиртное наравне со славянскими товарищами, а то и похлеще.
Если бы не распад СССР, абсолютное большинство не задумалось бы о переезде в Германию. Можно долго говорить о зове предков, но я-то видел этих людей. Большинство ехало именно в надежде на какой-то новый шанс, на лучшую жизнь. В распавшейся советской стране был кризис и экономический, и идеологический. Не все могли это пережить. Ведь в Германию уезжали не только этнические немцы. Это известный факт.
Некоторые потом вернулись, не найдя себя там, но заработав какие-никакие деньги на небольшой бизнес или хорошее жильё в России либо другой постсоветской стране. Эти люди, безусловно, наше приобретение. Они привезли с собой интересный опыт, что-то новое, о чём здесь знают не все.
К тому же это как бы «повзрослевшие» люди. Они поняли, что нет таких волшебных государств, куда просто вырвался — и уже в раю. Везде нужно работать, найти своё место в обществе. Многим проще это сделать в знакомой обстановке.
Я не осуждаю тех, кто там остался. Значит, нашли себя. Но я знаю, что далеко не у всех это получается. Видел, как приезжают обратно разочарованные не только из Германии, но из Канады, Израиля…
Со шведским миром тоже довелось пересечься, но иначе. Участвовал в одном проекте по обмену опытом в социальной сфере, а потом просто ездил неоднократно ради собственного интереса, всегда останавливаясь на квартирах, чтобы детально изучить быт местных. К тому же это намного дешевле гостиниц.
Когда первый раз приехал в Швецию, впечатления были в основном позитивные. Нам действительно есть чему поучиться у них даже в бытовых вещах, в принципах корпоративной политики, в том числе в госорганах. Но застольные беседы «за жизнь» с коренными жителями и рассказы переехавших из бывшего СССР заставили взглянуть на эту страну по-другому.
Например, я увидел декоративную церковь. Церковь Швеции. Там давно нет почти никаких христианских идей, а только какой-то абстрактный гуманизм. Церковь допускает однополые браки. Один из ключевых иерархов — епископша Стокгольма Ева Брунне — не стесняется говорить о том, что она лесбиянка, не стесняется предложить снять с храма кресты, чтобы не слишком смущали представителей иных конфессий. И это только один штрих из общей картины деградации основной конфессии Швеции. Это именно деградация системы как таковой, а не коррупция или другие беды конкретных священнослужителей в наших землях. Повторюсь, там идёт деградация самой церкви как таковой. И это только один штрих.
В целом же можно сказать, что шведы внешне сохраняют атрибуты своей культуры, но внутренне теряют себя. К примеру, они сейчас стали одними из проповедников размывания естественного понимания семьи как союза мужчины и женщины. А это очень опасный процесс, который делает людские массы податливыми и подверженными вливанию в мозг любых идей.
В полной мере я это ощутил, работая в шведском проекте, ориентированном на Беларусь. Внешняя его оболочка — повышение уровня осознанного отцовства в стране. С этим действительно есть проблемы. Но шведские организации только прикрываются темой отцов или, например, защитой прав детей. Фактически же это попытка разрушить естественный цивилизационный код не только славян, но общечеловеческий. Далеко не все шведы это осознают и вполне искренне пытаются «нести свет» в наш «тёмный» социум.
С другой стороны, многие конкретные шведские технологии, если отбросить их идеологическую начинку, могут нам пригодиться. Вот только нужно всегда видеть красную линию, за которую нельзя заходить ни в коем случае. Только так можно работать по грантовым программам. Ведь потерять себя — это очень страшно.
