Мы привыкли к санкциям и регулярным торговым конфликтам, которые вспыхивают и гаснут после вмешательства первых лиц государства. Светлые нефтепродукты, трубы и металл, сахар и молочные продукты — причиной торговых разногласий в Евразии становятся, как правило, продукты низкого передела.
Привыкли мы и к санкциям со стороны США и ЕС: Беларусь уже почти не обращает на них внимания, российские чиновники смирились с тем, что санкции — это надолго, и уже даже не рассуждают о том, когда они будут отменены.
Другое дело, когда к торговым войнам прибегают страны G7, отцы-основатели мировой торговой и финансово-экономической систем, которые создавались ими для себя и в интересах своего бизнеса.
Уже сейчас кризис мировой торговли затрагивает взаимоотношения стран G7 — государств из центра капиталистической миросистемы.
Сто лет назад такой тлевший конфликт за рынки сбыта, которыми тогда были колонии, столкнул лбами политиков из кайзеровской Германии и Британской империи, а после оросил кровью поля сражений и засыпал землю сотнями тысяч тонн смертоносного железа.
Теперь же торговые конфликты перерастают в войны и рискуют в среднесрочной перспективе привести к повторению мировой трагедии столетней давности. Мировые войны начинаются не из-за демократии ценностей, а из-за ослабления старых мировых центров силы и их нежелания смириться с появлением новых экономических гигантов.
Американо-европейские торговые разногласия
И дело не в том, что система международной торговли стала лучше и хуже — она создавалась США и странами Западной Европы для обеспечения их интересов как лидеров капиталистического мира, а в том, что положение США в мировой торговле предельно ослабло.
Во-первых, экономически вырос Китай, который начинает конвертировать свою экономическую мощь в политическое влияние.
Во-вторых, под главенством Германии консолидировалась Европа, которой удалось сохранить национальные рынки от проникновения американского капитала.
Камнем преткновения между ЕС и США становятся не минеральное сырье и сельскохозяйственные полуфабрикаты, а товары с высокой добавленной стоимостью — машины и оборудование, на производстве которых зиждется благосостояние стран Западной Европы.
Мировой рынок машин и оборудования давно стал олигополистическим: на нём конкурируют ТНК, которые владеют производствами в десятках стран, однако США сконцентрировали высокотехнологичные производства преимущественно на своей территории, тогда как ЕС выстроил подлинную кооперацию между странами.
Американскому Boeing противостоит европейский Airbus, ЕС способен самостоятельно обеспечивать потребности своего ВПК, европейцы сохранили компетенции в атомном машиностроении и способны реализовывать проекты в атомной энергетике — европейская Areva стоит на ногах куда крепче американского Westinghouse.
В целом в машиностроении у ЕС позиции сильнее, чем у США, и европейцы имеют запас по консолидации производств.
В противовес китайской компании CRRC с годовым оборотом свыше 30 млрд долларов европейские компании Siemens и Alstom в начале октября 2017 года объединили свои железнодорожные подразделения. К альянсу Siemens-Alstom с годовым оборотом в сфере ж/д машиностроения в 15 млрд долларов хочет присоединиться и канадская Bombardier (у неё не вышло из-за конфликта с США, о котором речь пойдёт ниже), которая также терпит убытки и сокращает своих железнодорожных машиностроителей, также в планах у альянса усилиться за счёт испанских машиностроителей.
По КНР теперь со скоростью 350 км/ч ездят самые быстрые поезда в мире, а 12 лет назад европейцы учили китайцев строить скоростные железные дороги.
У США нет корпорации, подобной китайской CRRC или европейской Siemens-Alstom.
Позиции Вашингтона пока очень сильны в сельском хозяйстве, производстве полупроводниковой продукции, IT-компаниях, авиации и космонавтике, а также военно-промышленном комплексе.
Фактически США развиваются по инерционному сценарию, и их экономическое положение не соответствует роли мирового лидера.
Провести реиндустриализацию Вашингтону не удаётся, потому единственный способ замедлить снижение своей роли в мире — вести активные наступательные действия в политическом и экономическом пространстве против своих противников и даже союзников, пытающихся добиться большей самостоятельности в отношениях с США.
Справка: американо-европейский торговый раскол
Ещё несколько лет назад между США и ЕС шли крайне активные переговоры о создании Трансатлантического торгового и инвестиционного партнёрства, которое активно продвигала администрация Барака Обамы.
Формально задачей соглашения было создание единого американо-европейского рынка товаров, услуг и капиталов, однако на практике, скорее, американский капитал колонизировал бы ЕС. Например, в сельском хозяйстве и АПК европейские стандарты жёстче американских (в ЕС ограничено выращивание ГМО культур), в авиастроении (как гражданском, так и военном) интересы США и ЕС противоположны — американцы активно продвигают интересы Boeing, тогда как ЕС защищает Airbus.
Так противники Трансатлантического торгового и инвестиционного партнёрства видят положение европейского рабочего при продолжении торговой интеграции.
Переговоры сопровождались скандалами, протестами, а также народными инициативами, однако они не оказали существенного влияние на процесс, в отличие от разных интересов Германии и Франции.
Франция при Олланде выступала против соглашения, Макрон пока не делал громких заявлений о партнёрстве. Причина, по которой Париж выступает против соглашения, — вероятная угроза для сельского хозяйства Франции, чьим хребтом являются мелкие фермеры, которым будет крайне трудно конкурировать с американскими крупными хозяйствами.
Берлин, наоборот, заинтересован в соглашении: в 2015 году Соединённые Штаты стали крупнейшим торговым партнёром Германии, опередив Францию, кроме того, США являются крупнейшим покупателем немецкого оборудования. Германия рассчитывает нарастить экспорт высокопередельной продукции в США, с которыми у Германии профицитный торговый баланс.
Теперь же, при Дональде Трампе, переговорный процесс застопорился, особенно после того как Трамп вышел из аналогичной Тихоокеанской инициативы. Но в мае 2017 года администрация Трампа всё же решила вернуться к переговорам, тем более что Ангела Меркель вновь выступила за их возобновление.
Сомнительно, что данное соглашение будет подписано в ближайшие годы:
- Стороны намерены до последнего защищать интересы своих производителей, и им будет крайне сложно договориться;
- Евросоюз сконцентрирован на своём реформировании;
- В Бундестаг прошли ультраправые, которые являются противниками Трансатлантической ЗСТ;
- Франции соглашение не выгодно;
- США требуют переориентации ЕС на поставки американских энергоносителей, что невыгодно Европе. Кроме того, ЕС активно сотрудничает с китайским капиталом, тогда как США и КНР находятся на грани торговой войны.
Подтверждают это антироссийские санкции США, затрагивающие сферу энергетики, в которой у ЕС и РФ, несмотря на разногласия, общие интересы.
Кризис в организации мировой торговли уже превратился в полноценную торговую войну между США и Евросоюзом:
- США регулярно штрафуют немецкий Deutsche Bank: то за сделки с ипотечными бумагами накануне кризиса 2008 года, то за разглашение непубличной информации, вывод денег из России или и вовсе за то, что банк не препятствовал выводу денег из России. И это при том, что банк уже согласился выплатить США 7,2 млрд долларов для прекращения дела о непрозрачных облигациях по ипотечному кредитованию в 2005–2007 годах. К слову, один из штрафов Deutsche Bank получил за передачу данных по громкой связи, притом что доказать факт незаконного использования данных не удалось. Совокупная сумма штрафов и компенсаций уже давно перевалила за 10 млрд долларов;
- Пострадал и немецкий Commerzbank. С 2002 по 2008 год он осуществил 60 тысяч незаконных транзакций с Ираном и Суданом, за что выплатил штраф в 1,45 млрд евро;
- Досталось и французскому BNP Paribas за сделки с Кубой, Ираном и Суданом. Банк согласился выплатить 8,9 млрд долларов штрафа;
- Однако сильнее всего пострадает немецкий Volkswagen — флагман немецкого автомобилестроения. Он выплатит США 4,3 млрд долларов (2,8 млрд долларов штрафа и 1,5 млрд долларов компенсации по гражданским искам) за «дизельгейт». «Дизельгейт» уже обошёлся концерну в 15 млрд долларов убытков и компенсаций, 1 млрд долларов инвестиций и 14 тысяч рабочих мест, которые сократят до 2020 года.
Чем обернутся для Volkswagen многомиллиардные штрафы
Впрочем, страдают и американские компании: Hewlett-Packard, General Motors и банки, но уже от самого Вашингтона. Но случаи с американскими компаниями — это примеры привлечения корпораций к ответственности за реальные нарушения, тогда как в обкладывании европейских компаний скорее больше политики, чем экономики.
И вовсе экономики нет, похоже, в конфликте между США и канадской ТНК Bombardier, которая активно кооперируется с европейскими производителями.
Страдают даже ближайшие союзники США — Канада и Великобритания, которые сообща производят целую гамму транспортной техники от железнодорожных поездов до самолётов. Под удар попала компания Bombardier.
Вверху «яблоко» торгового раздора — узкофюзеляжный самолёт Bombardier C-series, стоимость разработки которого составила от 4,4 до 6 млрд долларов. Ниже его американский конкурент из сверхтяжёлой весовой категории Boeing 787-8 Dreamliner, стоимость разработки которого составила 32 млрд долларов, а стоимость единицы — от 224 до 306 млн долларов.
Проблемы у Bombardier начались после того, как американский авиаперевозчик Delta Air Lines Inc. расторг сделку с Boeing размером в 4 млрд долларов на покупку 18 лайнеров Boeing 787-8 Dreamliner. Следом Delta заказала 75 самолётов Bombardier стоимостью свыше 5 млрд долларов. Boeing, упустив заказ, обратилась к федеральному правительству с жалобой. Обоснование — занижение канадцами цен на самолёты: якобы себестоимость одного канадского самолёта CS100 составляет 33,3 млн долларов, а не 19,6 млн долларов.
В итоге жалобу рассмотрели, сделку отменили, и по требованию Boeing Вашингтон ввёл пошлину в размере в 220% на канадские самолёты.
А затем пошлину подняли и вовсе до фантастических 300%.
Этим США закрыли свой рынок для канадско-британских самолётов, что приведёт к потере 4 тысяч рабочих мест только в Северной Ирландии, но позволит Boeing избавиться от конкурента на внутреннем рынке. Естественно, канадцы теряют американский рынок — самый ёмкий в мире — и, вероятно, будут вынуждены сильно пересмотреть свои планы в производстве самолётов, если и вовсе не уйти из бизнеса.
Конечно, такой шаг вызвал ответную реакцию в Канаде и Великобритании.
Канада «категорически не согласна» с расследованием США в отношении её аэрокосмической отрасли. «Это [решение] явно направлено на вытеснение самолётов C Series компании Bombardier с рынка США», — подчеркнула министр иностранных дел Канады Христя Фриланд.
В Великобритании выразили «горькое разочарование» и пригрозили Boeing утратой в перспективе части оборонных контрактов.
«Если наши особые отношения хоть что-то да значат, то мы должны сказать Вашингтону: он не прав. И в случае с Bombardier нам нужно сделать это».
Лидер лейбористской партии Великобритании Джереми Корбин.
А премьер канадской провинции Квебек, где расквартирована Bombardier, Филипп Куйяр заявил о том, что «Квебек подвергся нападению со стороны гигантской компании, десятилетиями субсидируемой властями США».
Quebec Premier Couillard reacts as US slaps 220 per cent duty on Bombardier passenger jet
300% «антидемпинговых» процентов — это второй удар по Bombardier. Первым стали антироссийские санкции, из-за которых оказался замороженным проект с «Ростех» по производству в России канадских турбовинтовых самолётов, а лизинговая компания «Ильюшин Финанс» отказалась от заказа на поставку самолётов Bombardier CSeries. Между тем «Ильюшин» — третий по количеству заказов клиент для Bombardier среди остальных зарубежных компаний.
Таким образом, США уже дважды создали очень большие проблемы для канадской Bombardier, сперва оставив её без российского рынка, а после изгнав и с американского.
И это уже не говоря о том, что Трамп выражает намерение расторгнуть ядерную сделку с Ираном и вновь вернуть санкции против исламской республики, чем крайне сильно ударит по Европе. Например, только у Airbus подписаны с Тегераном контракты на 18 млрд долларов — столько стоят 100 самолётов. Другой пример — скандал вокруг турбин Siemens на крымских электростанциях, который направлен не столько на защиту демократии, сколько на выдавливание Siemens с российского рынка и замену его продукцией General Electric или Alstom.
Евросоюз же начинает отвечать США взаимностью и бьёт по американским IT-гигантам. Google получила платёжку на 2,4 млрд долларов и думает, как не выплачивать штраф, Amazon оштрафовали на 250 млн евро, Ирландию Европейская комиссия будет принуждать к взысканию с Apple 13 млрд евро. На очереди и McDonald’s со штрафом в 500 млн долларов.
По отдельности всё вышеперечисленное выглядит как простые штрафы, часть из которых обоснована. Но вместе всё вполне выстраивается в картину корпоративной войны США и ЕС, где американцы бьют по европейским банкам и машиностроению, а европейцы — по IT-гигантам США.
Естественно, такие обмены ударами вместе с санкциями не способствуют прогрессу в переговорах как по Трансатлантическому торговому и инвестиционному партнёрству, так и в реформировании зоны свободной торговли между США, Канадой и Мексикой — NAFTA.
А вот сотрудничество между Германией и другими странами идёт куда продуктивнее.
Китайские прямые иностранные инвестиции в Германию в период с 2000 по 2016 год составили свыше 18,8 млрд евро. Во Францию и Италию за этот же период китайцы инвестировали 11,4 и 12,8 млрд евро соответственно. В Великобританию китайские инвестиции составили 23,6 млрд евро.
К осени 2016 года Китай стал основным торговым партнёром Германии за пределами ЕС. Кроме того, в 2016 году китайские инвестиции в Германию обогнали немецкие инвестиции в Китай.
Только за последней год Китай успел купить одного из ведущих немецких производителей промышленных роботов Kuka, на корню скупил биотехнологическую компанию Syngenta, которую спасли от поглощения ближайшим конкурентом Monsanto. И это при том, что инвесторы из КНР сохранили менеджеров компаний и даже увеличили им бонусы. Просто КНР заинтересована в европейских технологиях.
В то же время Китай, хотя и стал важным партнёром для ЕС, по-прежнему остаётся конкурентом в сфере высоких технологий.
Хорошо идёт сотрудничество между Берлином и Токио: с 2009 года немецкая Gildemeister объединилась с японской Mori Seiki, породив станкостроительного гиганта DMG MORI. А после того как Трамп разрушил создаваемое предыдущей администрацией Транстихоокеанское партнёрство, Япония и Германия принялись выстраивать торговлю самостоятельно, без США, путём создания зоны свободной торговли между Евросоюзом и Японией.
Germany-Japan ties: Leaders speak up for free trade
Проще говоря, теперь европейцам приходится выстраивать различные альянсы, чтобы, с одной стороны, не стать добычей для американцев, которые, к слову, не предлагают ничего особенного в сфере машиностроения, в котором у ЕС традиционно очень сильные позиции, а с другой стороны, не проиграть китайскому госкапиталу.
Таким образом, Европа находится на распутье между американской Сциллой и китайской Харибдой, и от того, как она пройдёт между ними, решив вопросы политической (обратив дезинтеграцию национальных республик ЕС на пользу объединения) и экономической (создания единых европейских корпораций) организации, зависят суверенитет и будущее Европы.
Выходит, что свободная торговля с участием США оказывается скорее фикцией, чем реальностью, и существует по инерции, а те преимущества, которые получала Германия от сотрудничества с Америкой, постепенно сходят на нет.
Фактически глобализация по-американски завершилась.
Очевидно, что торговыми войнами и дипломатическими наступлениями остановить падение американского влияния в мире не выйдет. Потому единственное, что остаётся США, — разрушать систему международных отношений как на уровне дипломатии в лице ООН, так и в сфере торговли.
Китайско-американские торговые войны
Вашингтон последовательно вводит против Китая санкции, направленные на сдерживание научно-технического прогресса. Во многом эта политика напоминает ограничения, которые вводились против СССР по линии Координационного комитета по экспортному контролю.
Первым пакетом специализированных санкций было эмбарго со стороны США и стран Западной Европы на поставки оружия в КНР, введённые в качестве ответной меры на подавление бунта на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Негативное воздействие данного пакета санкций Пекин во многом обошёл с помощью стран бывшего СССР — Союз рухнул, и ВПК постсоветских стран стал технологическим донором для КНР. Пекин просто закупал нужные системы вооружений и методом обратной инженерии осваивал технологии. Конечно, всё освоить не получается (например, реактивные и ракетные двигатели, а ряд передовых систем вооружения Китаю просто отказались продавать, поняв его увлечение копированием), однако самолёты Китай копировать научился. Ещё часть технологий китайский ВПК разработал самостоятельно или добыл с помощью шпионажа, в чём его неоднократно уличали.
Отчасти именно эти санкции настроили китайскую власть на необходимость заимствования чужих технологий.
«Военные» санкции неоднократно дополнялись, например, в конце 90-х Пекин лишился возможности запускать спутники в космос с территории США. В то же время в 1990-х администрация Билла Клинтона предложила Пентагону сократить расходы и отказаться от конструирования электроники на американских предприятиях, начав просто её покупать на мировом рынке. В итоге в 2011 году разразился скандал: оказалось, что американская военная техника под завязку нашпигована китайской, зачастую низкокачественной электроникой, что угрожает не только обороноспособности американской армии, но и надёжной работе боевых машин.
В 2011 году американский Конгресс запретил двустороннее сотрудничество между NASA, китайскими госкомпаниями и гражданами, ссылаясь на риски для национальной безопасности и обосновав это тем, что космическая программа Китая полностью контролируется военными, а они, как считает Вашингтон, проявляют против США агрессию в киберпространстве.
В 2013 году, Вашингтон запретил госучреждениям закупать китайские технологии, в частности у компаний Huawei (обвинена в шпионаже и сотрудничестве с китайскими военными) и ZTE.
Китайский бизнес пытался купить американских производителей чипов, однако власти США не одобрили сделки между американскими и китайскими компаниями. Карательным органом выступает Комитет по иностранным инвестициям США, который заблокировал:
- Сделку по приобретению GO Scale Capital Ltd калифорнийского подразделения Philips Lumileds LED в 2016 году за 3,3 млрд долларов;
- Unisplendour контрольного пакета американской Western Digital в феврале 2016 года за 3,8 млрд долларов. Однако данные компании в сентябре того же года создали СП, чем компенсировали отказ Комитета.
В итоге Вашингтон добился того, что корпорации Micron, Fairchild, Lattice Semiconductor отказались даже рассматривать предложения о покупке китайским бизнесом под предлогом того, что данные сделки не получат одобрения от Комитета.
Дошло и до применения экстерриториальности: Барак Обама в 2016 году заблокировал сделку между китайским инвестором Fujian Grand Chip Investment Fund и немецким производителем полупроводников Aixtron под предлогом того, что продукция данной компании может быть использована Китаем в ВПК, хотя с момента своего основания в 1983 году Aixtron продавала полупроводники по всему миру, в том числе в Южную Корею, Тайвань и Китай. В общем, США не имели никакого отношения к данному производителю и сделке, но это не помешало им её сорвать.
Тайвань же в 2016 году заблокировал покупку Siliconware Precision Industries Co. китайской корпорацией Tsinghua Unigroup.
В итоге удалось сформировать целый антикитайский технологический фронт: Китаю мешают скупать производителей и технологии не только США, но и Германия и азиатские страны — Япония, Южная Корея, Тайвань. Из запланированных сделок на 34 млрд долларов завершить удалось лишь операций на 4,4 млрд долл., впрочем, дело не только в запретах: важнейшую роль играет фактор конкуренции — никто не желает усиливать конкурента, которым является Китай.
Запретили с Китаем сотрудничать и крупнейшим IT-гигантам. Например, в Китае у Intel есть завод в городе Далянь (бывший Дальний или Порт-Артур), где изготавливают старые 65-нм процессоры (новейшие Core i9 выпускают по 14-нм технологии) — новые процессоры американское правительство разрешает изготавливать только в США, опасаясь утечек.
КНР отвечать на американские санкции начала в 2017 году, приняв новый закон о кибербезопасности, потребовав хранить любые данные китайских пользователей исключительно на серверах в Китае. Apple, например, пришлось смириться и начать строить в Китае свой дата-центр, который теперь контролируют власти провинции Гуйчжоу, а также вычистить AppStore от VPN-приложений.
Китаю пока не особо удаётся отплатить американцам той же монетой, однако порой американские IT-гиганты оказываются в весьма непривычном для себя положении.
Китай одобрил покупку американской HP принтерного бизнеса Samsung Electronics за $1 млрд с определёнными ограничениями, сославшись на озабоченность по поводу доминирования американской фирмы на местном рынке лазерных принтеров. Продажа лазерных принтеров HP формата A4 в Китае должна осуществляться на «справедливых и разумных» условиях, и фирма должна каждые полгода сообщать о ценах на устройства с предоставлением соответствующих данных. Ещё одним условием регулятора стал запрет на покупку HP каких-либо долей в других производителях принтеров формата A4 в Китае, даже если речь идёт о миноритарном участии. Кроме того, HP не имеет права ограничивать совместимость выпускаемых принтеров с изделиями сторонних компаний, а также указывать в рекламных объявлениях, что её принтеры не совместимы с продукцией других поставщиков.
Как и в случае с немецкой Kuka и швейцарской Syngenta, которых купили китайские инвесторы, Пекин и в IT-сфере выступает в амплуа спасителя ослабленных и тех, кому угрожает разорение.
Американская Apple отказалась лицензировать у британской компании Imagination Technologies технологию и графические ядра PowerVR, что поставило Imagination на грань банкротства. Британцы сделали попытку сбросить балласт в виде продажи непрофильных подразделений, но в итоге всё равно выставили себя на продажу. Постепенно выяснилось, что без регулярного поступления от Apple бизнес по разработке и лицензированию микропроцессоров MIPS и видеоядер PowerVR не имеет коммерческих перспектив.
И тут на помощь англичанам пришли китайцы, которые оказались заинтересованы в получении новых технологий. Imagination планируют купить Canyon Bridge Capital Partners и Tallwood Venture Capital. Обе компании формально являются американскими и зарегистрированы в Калифорнии. Однако значительную часть денег компании Canyon Bridge Capital Partners даёт китайская инвестиционная компания China Venture Capital Fund (CVC). Компания CVC, в свою очередь, через целый ряд прослоек получает суммы непосредственно от правительства КНР.
Причём эти деньги имеют определённое целевое назначение — призваны обеспечить национальную безопасность Китая.
15 августа 2017 года президент США Дональд Трамп инициировал против Китая «интеллектуальную» войну — дал поручение торговому представителю Роберту Лайтхайзеру за год изучить возможные нарушения Китаем американских интеллектуальных прав. Чем закончится проверка, пока неясно, однако, скорее всего, введением против Китая пакета высокотехнологичных санкций.
«Наши глупые прошлые лидеры позволили им (Китаю) зарабатывать сотни миллиардов долларов в год».
Поэтому торговая война между Китаем и США, — похоже, вопрос исключительно времени.
***
- США создавали систему свободной торговли, а теперь её разрушают, вводя санкции, чья задача — выдавить европейский капитал с определённых рынков, что вызывает недовольство ЕС, которое пока выражается в тихом ворчании с перспективой к экономической и политической автономизации. В отношении Китая Вашингтон проводит политику технологического сдерживания и всячески препятствует КНР в покупке технологичных компаний;
- Текущие экономические взаимоотношения между США и ЕС можно охарактеризовать как переход от кооперации к конфронтации, причиной чему является ослабление США и допуск китайского капитала на европейские рынки. Европа же оказывается зажата между США и Китаем. США являются привычным союзником, который породил не одно поколение европейских элит, но теперь Вашингтон явно пытается ослабить ЕС. Китай же из рынка сбыта стал покупателем высокотехнологичных активов и крупнейшим инвестором, который угрожает европейскому высокотехнологичному производству, но позволяет не бояться разрушения существующего миропорядка;
- ЕС активно проводит политику объединения своих машиностроительных корпораций в единые европейские ТНК, чем повышает их конкурентоспособность. Фактически ЕС создаёт общеевропейские корпорации, чья задача — противостоять как китайцам, так и американцам;
- США были локомотивом глобализации, а теперь сворачивают её процесс, выходя из соглашения о Транстихоокеанском партнерстве, чем толкают своих союзников к самостоятельному развитию глобалистских проектов. ЕС кооперируется с Японией, выстраивая фактически свой глобализационный проект, в котором всё меньше места США и Китаю и вовсе нет места ни для СГ, ни для ЕАЭС;
- Бессмысленно помогать, противодействовать или болеть за ЕС в его отношениях с Китаем и США — нужно делать выводы из их деятельности, перенимать опыт, заимствовать (копировать) технологии и строить объединённую Евразию по образцу единой Европы. До тех пор, пока в Евразии не будут созданы союзные корпорации, процесс выноса отечественного машиностроения на обочину истории будет продолжаться;
- Китай предлагает ЕС и миру то, что теперь не могут предложить США: ёмкий рынок, торговлю с минимальным влиянием политики и, главное, никакой американской экстерриториальности с санкциями, благодаря которым США, например, могут принудить Германию к расторжению сделок с КНР или Россией. То есть КНР выступает силой, способствующей мирной трансформации системы международных отношений и торговли, тогда как США, утратив солидную часть экономического могущества, предпочитают разрушать то, что создавали предыдущие десятилетия.