В сегодняшней глобальной экономике перемещение рабочей силы из страны в страну давно уже стало нормой. Для белорусского рынка труда в том числе…

Приключения гастарбайтеров в России

Развал плановой социалистической экономики СССР создал массовую основу для трудовой миграции. На волнах дикого рынка 90-х, как щепки после кораблекрушения, оказались миллионы лишившихся достойного заработка людей. Поскольку РФ осталась наиболее динамичной частью бывшего советского экономического пространства, то потоки рабочей силы были ориентированы именно на её крупные центры. Беларусь, которая являлась одной из самых индустриальных республик Советского Союза, с его распадом также вынуждена была значительно сократить объёмы производства. И белорусские рабочие массово поехали на стройки Москвы и Санкт-Петербурга.

Так, производство и количество занятых на крупнейшем гомельском заводе «Гомсельмаш» сократилось в несколько раз. Заводы всесоюзного значения «Коралл», РТО, Гомельский судостроительно-судоремонтный завод вообще фактически прекратили свою работу. В 90-е годы резко сократился выпуск продукции на МАЗе, МТЗ, «Интеграле», других крупнейших предприятиях Беларуси.

Работа в России в 90-е годы была по-настоящему экстремальным занятием. То, что работодатель мог запросто не расплатиться с бесправными гастарбайтерами, — было ещё полбеды. Поборами и откровенным грабежом трудовых мигрантов занимались и преступные группировки. Те, кто покрупнее, — прямо на строительных объектах. Мелкий криминал — на вокзалах и в поездах при отъезде домой. Правда, последнего рода грабителям возвращавшиеся домой рабочие бригады иногда давали организованный отпор, например, на Витебском вокзале в Санкт-Петербурге. Но самыми беспощадными охотниками за гастарбайтерами были тогдашние милиционеры. Законодательство об обязательной регистрации граждан РБ создавало для этого все условия. Чтобы лишний раз не попадать на глаза милиции, белорусские гастарбайтеры в Москве предпочитали жить прямо на объектах. И хорошо ещё, если в вагончиках-бытовках. Иногда спать приходилось прямо в сырых, перенаселённых подвалах. Всё равно за продуктами, и будем объективными — выпивкой, гастарбайтеры выходили. Возле местных магазинов их и ловили правоохранители. Цена пропуска была договорной. Иногда милицейские облавы и проверки врывались прямо на стройку. Делали и так: чтобы «кинуть» иностранных рабочих, по завершении работ на объекте туда прибывали милиция и представители миграционной службы, и всех работников задерживали и вывозили. Без расчёта и денег, разумеется. А как могли защититься бесправные нелегалы?

Заключительные же аккорды приключений белорусских «гастеров» в России разыгрывались на Белорусском вокзале в Москве. После подачи поезда Москва — Брест или Москва — Гомель к перрону из самых различных закутков к вагонам бросались мужички в свежекупленных спортивных костюмах и с большими сумками через плечо. Им наперегонки устремлялись опера в гражданке. Счастливчики успевали заскочить в вагоны. Других задерживали за нарушение режима пребывания — до уплаты «штрафа на месте». Отдать некоторую денежную сумму было выгоднее, чем быть снятым с поезда. Хуже приходилось тем несчастным работягам, кого уже обобрали до этого. Иногда таким бедолагам приходилось возвращаться домой едва ли не пешком…

Заключение в рамках Союзного государства России и Беларуси ряда соглашений способствовало определённому улучшению положения белорусских работников у нанимателей из РФ. Во-первых, отмена для граждан РБ обязательной регистрации в течение трёх месяцев значительно упростило режим их пребывания в России. Во-вторых, белорусы получили право на бесплатную медицинскую помощь от российского Минздрава. В-третьих, их наём российским работодателем стал полностью легальным. И в РБ они не облагаются двойным подоходным налогом даже после принятия Декрета «о тунеядцах».

В целом за последние годы положение белорусских работников в РФ значительно улучшилось. Да и лихие 90-е с их бандитским капитализмом постепенно стали уходить в прошлое. Хотя не всё так просто — есть проблемы и с неуплатой зарплаты, и со многим другим. Но это часто бывает связано с тем, что трудовые отношения по-прежнему легально не оформляются. По последним данным, минимум в трети случаев. Но тут уже каждый работник должен делать свой выбор сам…

Согласно имеющейся статистике, до половины белорусов в России работают на стройках, около 30% — на транспорте и в торговле. Многие заняты в нефтедобывающем комплексе в Сибири. Гастарбайтеры обеспечивают приток валюты в Беларусь, по разным оценкам, от 1,7 до 3,2 процента от национального ВВП.

Опрошенные автором респонденты называли свой заработок в РФ в размерах от 30 до 75 тысяч российских рублей. Зарплата гастарбайтера сильно колеблется в зависимости от квалификации, объёма работ и добросовестности работодателя. Согласно данным, опубликованным недавно Центром этнополитических и региональных исследований (ЦЭРИ) при Высшей школе экономики, средняя зарплата трудового мигранта из Беларуси в 2017 году составляет 41,1 тыс. российских рублей. Особо интересно то, что белорусские работники являются самой высокооплачиваемой категорией среди гастарбайтеров в РФ. Некоторые эксперты в белорусских СМИ связывают это с хорошим владением русским языком и прочими адаптационными способностями, но упускают при этом наиболее благоприятный для белорусов правовой режим, установленный в рамках вышеперечисленных соглашений.

Справка

Первые трудовые мигранты в белорусских губерниях появляются ещё во времена Российской империи — как только в оной стал развиваться капитализм. Первоначально речь шла о внутренней трудовой миграции. После отмены крепостного права большое количество белорусских крестьян устремилось на строительство железных дорог, на шахты Донбасса и заводы Петербурга и Екатеринослава. Затем последовало переселение крестьян в Сибирь. В конце XIX столетия отмечается и первая волна внешней миграции — в Западную Европу, США и Канаду. Сначала это были чисто трудовые мигранты — как еврейские ремесленники, так и белорусские селяне, искавшие лучшей доли за океаном. Вскоре к ним добавились революционеры-эмигранты и еврейские семьи, бежавшие от погромов. Революция и гражданская война вызвали два встречных потока эмиграции: одни возвращались на родину, другие бежали. Но нас интересует перемещение населения прежде всего по экономическим причинам. В БССР в годы НЭПа и индустриализации продолжалась внутренняя миграция. А вот на территории Западной Беларуси, захваченной Польшей, отмечался массовый выезд гастарбайтеров за границу. Западнобелорусские крестьяне нанимались на самые тяжёлые работы, включая труд в болотистых джунглях Бразилии. Существовала и внутренняя миграция с аграрных окраин, какие представляли из себя Полесское и Новогрудское воеводства, в промышленно развитые центры Польши.

В послевоенное советское время стихийных переездов в поисках работы было мало. Белорусы ехали на целину, крупные стройки типа БАМа и тому подобные, но в основном строго по плану. На месте нового трудоустройства они по мере возможности получали бесплатное жильё и весь пакет соцкультбыта. Каких-либо серьёзных трений на межнациональной почве, насколько известно, тогда не встречалось.

Впрочем, с середины 60-х годов в этой ситуации появились первые нюансы. В 1965 году в СССР по инициативе тогдашнего председателя Совета министров Алексея Косыгина начинается введение хозрасчёта. Эти экономические преобразования имели далеко идущие последствия и фактически стали первой предвестницей пресловутых «рыночных реформ». В ходе «косыгинской перестройки», делавшей ставку на экономическое стимулирование, появилось и такое нововведение, как директорский премиальный фонд. Благодаря этому у хозяйственной номенклатуры возникла возможность не только дополнительно поощрять себя и своих людей, но и нанимать временных рабочих в интересах своих собственных предприятий. Так по всему Союзу стали разъезжать бригады шабашников.

В Беларуси, например, в Гомеле, их называли «фасадчиками». Это было связано с тем, что первоначально работы по договору подряда были более всего востребованы в строительстве — на отделке фасадов зданий. Эти работы велись с многочисленными нарушениями техники безопасности, например, фасады красились не с лесов, а из подвижной люльки. Что и позволяло «фасадчикам» зарабатывать огромные деньги — иногда до тысячи рублей в месяц. Средняя советская зарплата в начале 80-х составляла 180 рублей. Этим они серьёзно отличались от современных гастарбайтеров. Бесправными батраками их также трудно было назвать. В условиях тогдашнего трудового законодательства и спроса на рабочие руки в растущей социалистической экономике шабашники скорее сами могли диктовать условия работодателю, чем наоборот.

«Ще Польска не сгинела…»

Но буквально в последнее время на трудовом рынке РБ открылась новая вакансия — польская. К известной «карте поляка» она не имеет никакого отношения. Просто совсем недавно белорусские рабочие, прежде всего строительных специальностей, стали ездить и в западном направлении.

Собственно говоря, польский маршрут не был чем-то новым для белорусов. Только ранее им предпочитали пользоваться не рабочие, а мелкие торговцы. В просторечии — «мешочники». В те же 90-е из Беларуси в Польшу вывозили всё, что попадалось под руку. Потом спекулятивный поток иссяк, превратившись в узкий ручеёк, — сигарет и водки с одной стороны и дешёвых продуктов и бытовой техники с другой. Но поскольку развитие пресловутых рыночных отношений очень скоро крайне сузило самодеятельное предпринимательство, продавать теперь приходится прежде всего свои рабочие руки. Первыми проложила дорогу на польские стройки белорусская молодёжь.

Гомельчанин Максим Шульга поехал работать в Польшу полгода назад. Он говорит:

— Я всегда хотел работать за границей. Когда на работе в Гомеле стало совсем плохо с зарплатой, поехал в Польшу. Почему не в Россию? Неоднократно слышал от знакомых, что работа там ненадёжная, могут не заплатить. Мой друг давно уже живёт в Польше, он и посоветовал. Правда, он работает там не по рабочей специальности, так что помочь с трудоустройством мне не мог. Я начал искать работу через Интернет.

Максим говорит, что с трудоустройством ему помогла рекрутинговая компания. Фирма польская, но её крупный филиал находится в Гродно. Её сотрудники подыскивают работу, они же и оформляют рабочую визу. Действительно, в Беларуси сегодня работает 30 фирм, рекрутирующих рабочую силу в Польшу. Подавляющее большинство из них начало работать на белорусском рынке труда с 2016 года.

Трудоустройство в Польше Максима вполне устроило. По специальности он сварщик и мог зарабатывать до тысячи долларов в месяц. Жили белорусские гастарбайтеры на съёмных квартирах или в хостелах, условия хорошие, есть душ и Wi-Fi. Максим говорит, что первый вопрос, который поляки задают в быту: «Украинец?». Когда узнавали, что он из Беларуси, отношение становилось лучше. Максим думает, что поляки считают белорусов «вхожими в свой дом». У многих, с кем он общался, дедушки и бабушки жили в Западной Беларуси.

Но если украинцы держатся все вместе, то белорусы предпочитают группироваться по региональному, а не национальному признаку. Больше всего с Максимом работало гастарбайтеров из Гродно. Много в Польше и уроженцев Минска и Минской области. Из Гомеля был он один — подавляющее большинство гомельчан предпочитает работать «на Москве». Статистика подтверждает: почти 49% белорусских гастарбайтеров в России являются уроженцами Витебской и Гомельской области. А вот свыше 33% гастарбайтеров из Минска и 19% гродненцев ищут заработков на западе.

Когда Максим приехал на берега Вислы первый раз, польского языка не знал совсем. На работе приходилось изъясняться на русском и английском — первый хорошо знают представители старшего поколения, второй — молодёжь. Работал сварщик из Гомеля по договору подряда, как и большинство гастарбайтеров. Как сообщают международные профсоюзы, такой «гибкий» и выгодный для хозяев способ найма сейчас распространяется всё чаще и на самих поляков, а не то что на иностранных рабочих. Однако «кидалова» ни разу не было. «Работодателю там выгоднее заплатить, чем обмануть», — говорит Максим. Жить и работать в Польше ему понравилось. По словам Максима, он бы остался там и дальше. Или бы поехал в Германию, где уровень и качество жизни ещё выше. Возвращаться домой пришлось по личным обстоятельствам.

Польские рынки стали осваивать и крупные строительные организации из РБ. Одно из старейших строительных объединений Гомеля с некоторых пор стало направлять свои бригады и на польские объекты. Однако сами рабочие условиями такой работы остались недовольны. По их словам, вместо обещанных 50 долларов командировочных им выдавали только 15. При этом половину из них приходилось отдавать за жильё. Относительно невысокими оказались и заработки. Тогда, разведав обстановку, они решили работать самостоятельно. Нашли нанимателя и отправились на первую вахту. Автобусы ждут белорусских гастарбайтеров уже сразу после пересечения пограничного перехода в Тересполе. Работа — 10 часов в сутки, без выходных. При желании, конечно, можно брать и выходные, но приехавшие зарабатывать валюту белорусы, как правило, этого не делают. Работают целый месяц подряд, день в день. Кстати говоря, подобный график труда не сильно противоречит польскому законодательству — в 2013 году в Варшаве была принята новая редакция Трудового кодекса, фактически ликвидировавшая право на 8-часовой рабочий день. Теперь хозяин может увеличивать или сокращать рабочий день по собственному пожеланию, только бы общее количество рабочих часов в году не превышало сумму 8-часового минимума.

Гомельские строители в первый такой месяц ударной работы на стройках польского капитализма заработали по 1200 евро. Во второй, правда, — 800.

Работа в Польше есть. По причинам, анализ которых выходит за рамки данной статьи, её экономика является относительно успешной, особенно на фоне серьёзнейшего спада среди большинства новых членов ЕС из Восточной Европы. Однако экономический рост в Речи Посполитой во многом обеспечивается за счёт относительной дешевизны рабочей силы, хотя в прошлом году правительством партии «Право и справедливость» и была принята гарантированная почасовая оплата труда. Поэтому многие польские специалисты предпочитают работать в Германии, Франции и других западноевропейских странах, создавая тем самым изрядные бреши на польском рынке труда. Размеры миграции из Польши впечатляют — по состоянию на прошлый год свыше 1,5 миллиона поляков уехали на заработки. Некоторые эксперты утверждают, что в связи с этой ситуацией именно Польша более всех лоббировала безвизовый режим для Украины — для привлечения дешёвого труда «заробитчан». Не отказывается она и от услуг дисциплинированных и трудолюбивых белорусов.

В 2015 году в Польше даже максимально упростили наём белорусских гастарбайтеров — было официально разрешено не уведомлять местные власти и не получать разрешения на работу мигрантов из Беларуси, если работают они менее шести месяцев в году. Некоторые эксперты полагают, что подобные меры дерегулируют трудовые отношения и могут спровоцировать дальнейший рост нелегального труда.

Существенным фактором, который до сих пор ограничивает массовую трудовую миграцию рядовых белорусов в страны ЕС, является «ментальный». Александр, 45 лет, гастарбайтер из Гомеля со стажем, говорит:

— Мне уже поступали предложения поехать на работу в Польшу. Не поеду — я знаю, как польские наниматели к нам относятся. С презрением, как к белорусским холопам местных панов. Буду пока продолжать работать в России.

Однако молодое поколение белорусов, наоборот, видит в работе в Польше и других странах ЕС момент престижа. Помимо того, что туда охотно едут работники сферы «ай-ти» и тому подобных профессий, ныне усиливается и рекрутинг рабочих специальностей в западные страны. Точнее, в восточноевропейские государства ЕС. При этом рабочие профессии занимают лидирующие позиции в общем потоке трудовой миграции из Беларуси во всех направлениях. Например, в 2015 году на высококвалифицированных специалистов приходилось только 10,8% от всех выехавших.

В поисках доброго пана или хорошего барина?

В чём же разница в положении гастарбайтеров в Польше и России? Романтические поклонники евроинтеграции любят говорить о том, что в странах ЕС существуют более цивилизованные трудовые отношения. Если это даже и так, то подобное положение вещей является прежде всего результатом борьбы рабочих европейских стран за свои права, а не усилий комиссий из Брюсселя. Что касается гастарбайтеров, то их положение и в Польше, и в России примерно одинаково. С определёнными оговорками.

Ведь прежде всего оно определяется мотивацией работодателей. А она, как известно, немудрёная — использовать дешёвый труд «гостевых рабочих» с максимальной пользой для себя. И в Польше, и в России сезонные рабочие, как правило, работают ненормированно. И там, и здесь их отношения с нанимателем являются крайне «гибкими» — вплоть до мгновенного увольнения. И в РФ, и в ЕС существует и легальный, и полулегальный, и вообще «чёрный» рынок труда. Какой из них выбирать — во многом решает сам трудовой мигрант, в зависимости от его правовой культуры, самооценки, мотивации, квалификации, сопричастности с организацией труда и так далее. При этом в России в последние годы в связи с союзными договорённостями с РБ и общим наведением порядка правовое положение белорусских работников несколько улучшилось. Хотя существует и противоположная тенденция — в условиях экономических трудностей из РФ всё больше поступает сообщений о недобросовестности нанимателей в вопросах оплаты труда и соблюдения договорённостей. Обманом работников занимаются как непосредственно российские подрядчики, так и белорусские фирмы-посредники и «свои» же неформальные бригадиры-«бугры».

При этом ни в Польше, ни в РФ трудовые мигранты не имеют ни собственных профсоюзов, ни нормальных условий для их создания.

Что касается уровня оплаты труда иностранных рабочих, то, по нашим данным, оплата квалифицированного белорусского работника в Москве, Санкт-Петербурге или Варшаве примерно сопоставима. Вот бытовые условия проживания ранее в России оставляли желать много лучшего, но в последнее время рабочие ряда компаний, легально нанятые там на работу, значительно улучшили своё повседневное положение.

Например, фирма «Безопасные технологии» обеспечивает белорусских специалистов, работающих вахтовым методом в Сибири и на Дальнем Востоке, высокими командировочными, достаточно комфортными бытовыми условиями, оплачивает их дорожные расходы, включая авиаперелёты. Нормирован рабочий день. Но одновременно возросли и требования к самим работникам — безусловная трезвость, повышенное качество работы.

Что касается работы в Польше, то ранее многих белорусов отпугивали реально или мнимо высокие требования к качеству и несовпадение стандартов.

Таким образом, основные условия труда рабочих-мигрантов в Польше и РФ в целом являются схожими. Кроме одного — культурного и идеологического контекста. Строитель из Гомеля Сергей, работавший в Польше, говорит:

— В больших городах типа Варшавы или Вроцлава мы часто сталкивались с пренебрежительным отношением к нам. Бывали случаи, что в магазинах даже не хотели обслуживать, если мы обращались по-русски. Другое дело в небольших городах и посёлках. Там простые поляки к нам относились весьма хорошо — как во время работы, так и в быту.

Одновременно наш респондент опровергает миф об украинофобии многих поляков. Сергей говорит, что к украинским работникам там относятся даже несколько лучше. Имеющиеся у нас данные подтверждают, что некоторая часть польского общества заражена национализмом и ксенофобией. Радикальные элементы в Польше пытаются культивировать образ «польского господина» в отношении белорусов и украинцев, которые якобы являются всего лишь обитателями «Крэсов Всходних». Впрочем, подобного рода настроения культивируют и некоторые круги в РФ. Однако там, в отличие от Польши, такие взгляды практически не проникают в массы и почти никогда не проявляются на бытовом уровне. Имеется в виду в отношении белорусов. Что касается мигрантов из других постсоветских республик, особенно Средней Азии и Закавказья, то ситуация здесь складывается совершенно непростая. Хотя в последнее время острота напряжения в этой области тоже несколько снизилась.

Несмотря на близость Польши к Беларуси не только географически, но и культурно и исторически, серьёзным барьером является язык. В то время как в России житель Бреста, Гомеля или Могилёва чувствует себя практически в одинаковой культурно-языковой среде.

У гастарбайтеров из крупных белорусских городов, долго работающих в России, даже белорусский акцент пропадает довольно быстро. Белорусские работники и работницы нередко вступают в браки с гражданами РФ, что в Польше случается значительно реже. Белорус в России может вполне рассчитывать на успешную карьеру в работе, если проявит себя с лучшей стороны. Белорусский гастарбайтер в Польше, если он только не айтишник или представитель подобной специальности, в плане роста ограничен значительно сильнее. При этом мы не рассматриваем стипендиатов Калиновского или выпускников ЕГУ, поскольку они, в силу политической конъюнктуры, не имеют отношения к чисто экономической динамике на рынке труда.

Каковы же перспективы трудовой миграции из Беларуси? Поедут ли наши специалисты в ближайшее время на Запад или на Восток? Оговоримся сразу: в идеале белорусское участие в неизбежной глобализации было бы предпочтительно в виде продукции с высокой добавленной стоимостью или технологий, а не дешёвой рабочей силы или древесины. Но пока имеем то, что имеем.

При существующих тенденциях можно предположить, что белорусы будут работать как в России, так и в Польше. При этом большая часть традиционных рабочих, особенно из восточных областей, будет предпочитать РФ — в силу привычности производственных и бытовых условий, ментальной общности. В то же время молодые люди, и не обязательно «продвинутых» специальностей, всё чаще и в возрастающем количестве будут выезжать на заработки в Польшу или Литву. Особенно при снятии или облегчении визовых барьеров.

В пользу этого говорят несколько факторов, включая реальные или мнимые гарантии труда в ЕС, культивируемую «престижность» работы на Западе с перспективой натурализации, специальные усилия — от информационно-пропагандистских до дипломатических, предпринимаемые для этого на Западе. И объективная потребность Польши, а в отдалённом будущем и других стран ЕС, в нашей дешёвой рабочей силе. И сегодня предложений о трудовых вакансиях в Польше появляется в белорусском сегменте рекламы всё больше и больше.

Но доминирующим в обозримом будущем останется для нас российский рынок труда.

А что по этому поводу говорит статистика? Статистические данные по трудовой миграции из Беларуси очень неоднозначные и противоречивые. К сожалению, и здесь серьёзное влияние оказывают идеология, разные методики подсчётов и закрытость многих данных. Наиболее скромные цифры приводит белорусское МВД, несколько больше — российская ФМС. Более впечатляющее количество называют различные исследовательские центры. Доклад Всемирного банка в 2015 году говорил о 1,1 миллиона белорусов, работающих за рубежом. По данным российского ЦЭРИ, в РФ сегодня работает 676 тысяч белорусов. В Польше и других странах ЕС — на порядок меньше, но тенденция к росту заметна. Это происходит на фоне некоторого падения на спрос рабочей силы в России. По спросу на белорусскую рабочую силу лидирует Польша, за ней, но со значительным отрывом — Литва. Прибалтийской республике особенно требуются водители-дальнобойщики, что, очевидно, связано с транзитной спецификой экономики. В 2016 году в Литву, по статистике белорусского МВД, уехало 528 человек, а по литовским данным — 4,4 тысячи белорусов. В Латвию, соответственно, — 18 человек (МВД РБ) и 1018 (по сведениям Управления по делам гражданства и миграции Латвии).

1. Данные МВД РБ.

2. Сведения переписи населения РБ.

3. Данные.

4. Там же

5. Данные ФМС РФ.

6. Там же

7. Там же

8. Данные МВД РБ.

9. Оценки польской стороны.

10. Данные МВД РБ.

11. Данные ФМС РФ.

12. Данные МВД РБ.

13. Данные ФМС РФ.

14. Данные МВД РБ.

15. Данные МВД РБ, там же

16. Данные Центра этнополитических и региональных исследований при Высшей школе экономики.

17. Данные польской стороны.

В Германии, Финляндии и некоторых других странах желают видеть в основном белорусских нянечек, гувернанток и сельскохозяйственных рабочих. Поскольку потребности в тех или иных специалистах здесь закрывают гастарбайтеры из Польши и других новых государств ЕС, проактивной политики по привлечению рабочей силы из Беларуси в ФРГ не проводится.

При этом ряд ангажированных СМИ и исследовательских центров в связи «с кризисом российской экономики» делают поспешные заключения о том, что работать в РФ теперь невыгодно. И что белорусские гастарбайтеры в ближайшее время массово переориентируются на страны ЕС. В частности, озвучиваются прогнозы, что до 2050 года из Беларуси в ЕС выедет от 380 до 600 тысяч человек. 

Однако эксперты с противоположной стороны дают иные оценки. По их мнению, подобные прогнозы иногда носят характер скрытой рекламы и не всегда объективны. Предполагается, что Таможенный союз и ЕЭП создали для белорусов особо благоприятные условия — они не считаются в РФ иностранной рабочей силой, а значит, для них не требуется специального разрешения миграционной службы и учёта миграционных квот, но достаточно простой регистрации. Срок их пребывания определяется сроком трудового договора. Возможности российского рынка труда для белорусов, с учётом его объёмов, схожести технологий и стандартов и культурно-языковой близости, далеко не исчерпаны. По мнению данного сообщества, трудовая миграция из Беларуси в Россию является своеобразной формой «низовой интеграции».

Следует также отметить, что, несмотря на донорский характер Беларуси по отношению к российскому рынку труда, в случае стабилизации белорусской экономики ситуация здесь может измениться. Так, колебания по оттоку квалифицированных кадров из строительной отрасли РБ всегда были прямо пропорциональны изменениям уровня заработной платы. Равным образом обстоит дело и в большинстве других отраслей.

Однако в любом случае, крайне важным является дальнейшее улучшение правового положения белорусских рабочих в Российской Федерации, облегчение их доступа к рынку квалифицированного труда, к медицинскому обслуживанию и к механизмам социальной и профессиональной защиты. Весьма существенным является также вопрос о гарантированной выплате заработной платы белорусским трудящимся в России.