С начала 1920-х гг. возникает железный занавес между Советским Союзом и
западными странами: изоляция необходима для обеспечения полной
идеологической обработки населения, чтобы сделать людей «настоящими
строителями коммунизма». Кроме этого, путешествия за границу иногда
приводили к бегству советских туристов из СССР. В результате выезд за
границу стал своего рода привилегией для некоторых социальных категорий
населения — дипломатов, писателей, художников, учёных, художников,
музыкантов, военных. Но даже эти люди никогда не могли быть уверены, что в
следующий раз у них будет возможность выехать за границу — железный занавес
в любое время мог стать реальностью и для них. Для большинства людей из
вышеперечисленных категорий, выезжающих за рубеж, на самом деле речь не шла
о туризме – они отправлялись своей родиной за границу, чтобы создать
позитивный имидж Советского Союза. Но некоторые люди — из элиты — могли
выезжать за границу, как обычные туристы. Одним из них был известный
советский писатель Максим Горький. Для обычного населения туризм за рубежом
был необоснованной мечтой до середины 1950-х годов.
Первая советская туристическая организация была создана в 1918 году — Агентство школьных экскурсий Наркомпроса. Наркомпрос также контролировал в 1920-х годах туристические маршруты для офицеров и солдат Красной Армии. В середине 1920-х годов была восстановлена деятельность Русского общества туризма (впервые созданного в 1901 году). В 1928 году была проведена первая конференция советских туристов и была создана Акционерная компания «Советский турист», в 1929 году появилось ЗАО «Интурист» (которое получило монополию на туристические услуги для всех иностранных граждан, независимо от их статуса туристов, бизнесменов или инженеров), в 1930 году (для улучшения контроля за положением дел) все туристические организации были объединены в одну структуру — «Всесоюзное добровольное общество пролетарского туризма и экскурсий» (ОПТЭ), которое в том же году состояло из 169 тысяч членов и увеличило их число до 937 тысяч в 1932 году. Более 6 миллионов человек каждый год участвовали во внутреннем туризме, организованном ОПТЭ. В 1933 году «Интурист» получил собственную национальную туристическую сеть отелей и даже туристических автомобилей. За 10 лет работы (1929–1939 гг.) «Интурист» обслужил 1 млн иностранных туристов.
В
1936 году ОПТЭ было преобразовано в Бюро туристических экскурсий (БТЭ),
функционирующее под руководством профессиональных союзов. Внутренние пляжи
Чёрного и Аральского морей, куда миллионы советских людей направлялись на
отдых в качестве награды за хорошую работу, стали самой роскошной
возможностью для туризма. Внутренний туризм стал частью социального пакета
для населения; кроме путешествий на побережье, во многих частях Советского
Союза были созданы пансионаты и санатории. Среди владельцев были:
Коммунистическая партия, профессиональные организации, профсоюзы,
центральное и местное самоуправление. Члены Коммунистической партии,
комсомола, профсоюзы могли купить путёвки за 10-20% их реальной стоимости.
Некоторые учёные даже готовы найти в этом внутреннем туризме средство для
внутренней поддержки Сталина как альтернативу известной теории выживания
режима, которая подчёркивает террор.
Ситуация с выездным туризмом изменилась после Второй мировой войны, когда в Восточной Европе появились новые социалистические страны. Туризм из Советского Союза в эти страны стал возможен для более широких кругов населения, чем туризм в западные страны, особенно с середины 1950-х годов. Население в восточноевропейских государствах в 1950-х годах оказывало истинное гостеприимство «русским», потому что они освободили эти страны от фашизма. Но некоторая либерализация политического режима не сделала выезд за границу более комфортным для простых людей — путешественник находился под постоянным контролем агентов КГБ, имеющихся в каждой группе, не имел права путешествовать без других членов группы, получал только весьма ограниченное количество местной валюты, обычно эквивалентное 15-20 американским долларам (из-за дефицита иностранной валюты в Советском Союзе).
Советские туристы брали в путешествие много предметов для продажи,
чтобы компенсировать этим отсутствие иностранной валюты. Обычно с собой
брали советские бинокли и наручные часы, которые были известны своим
качеством и были дёшевы в СССР, одну бутылку водки и одну бутылку советского
шампанского, утюги, сигареты и даже пачки карандашей. Будучи в западном
«потребительском раю», они пытались поменять эти вещи на косметику и
текстильные товары, наподобие джинсов, соответствующих последнему писку
моды. Было также важно купить подарки для ряда чиновников, которые помогли
получить разрешение покинуть страну. Необходимо было найти и подарить
хорошие подарки, иначе чиновники могли не помочь выехать за границу в
следующий раз.
Поездки членов советской политической элиты отличались по качеству. Например, Михаил Горбачёв, будучи первым секретарём Ставропольского обкома, в 1970-х годах дважды совершил туристические поездки со своей женой в Италию и Францию. Во французской поездке их сопровождали только две другие пары, и они ездили по всей Франции на машине. В Италии он был в группе партийных работников, приглашённых руководством Коммунистической партии Италии.
Группа работников КПСС во главе с Ф. И. Лощенковым на экскурсии в Финляндии. 1979 год.
Проблема ограниченной доступности иностранной валюты привела также к
созданию сложной системы финансовых взаимодействий с «конвертируемыми
рублями» между СССР и странами в организации «Совет экономической
взаимопомощи» (СЭВ). В состав СЭВ вошли Болгария, Чехословакия, ГДР,
Венгрия, Польша и Румыния. В торговле с Западом страны СЭВ стимулировали
экспорт и сдерживали импорт в твёрдой валюте. В торговле с партнёрами по
СЭВ цель СССР заключалась в ограничении экспорта (чтобы не иметь излишков в
конвертируемых рублях, которые он не смог бы использовать, поскольку
конвертация должна производиться по некоммерческой ставке). После
либерализации туризма и валютного контроля в Советском Союзе в 1987-1988
гг. огромное количество советских туристов стало приезжать в СЭВ, стремясь
купить потребительские товары, дефицитные в СССР. Этот процесс нарушил
обычную схему работы СЭВ и привёл даже к так называемой «таможенной войне»,
когда в сентябре 1988 года Чехословакия ввела эмбарго на экспорт целого
ряда потребительских товаров. Кроме того, туризм стал ещё одним средством
уничтожения всей социальной системы. Когда в 1989 году Венгрия открыла свою
границу с Австрией, тысячи восточных немцев прибыли в Венгрию под видом «туризма», но на самом деле для побега на
Запад.
С 1956 года, когда на XX съезде Коммунистической партии Советского Союза Хрущёв начал свою программу десталинизации, он попытался найти новые пути мирного сосуществования с Западом. Одним из способов реализации этой цели было достижение культурного согласия с наиболее влиятельной группой западных стран или с некоторыми из них на двусторонней основе для ускорения процессов взаимосвязи. Первый путь — налаживать отношения сразу с группой стран — был предложен Соединёнными Штатами, Францией и Великобританией на Конференции министров иностранных дел в Женеве в октябре 1955 года, но было решено использовать другой подход, двухсторонний. В 1956 году были подписаны культурные соглашения с Норвегией и Бельгией, в 1957 году — с Францией и Великобританией, в 1958 году — с США.
Последнее «Соглашение между Соединёнными Штатами Америки и Союзом Советских Социалистических Республик о контактах, обменах и сотрудничестве в области науки, техники, образования, культуры и в других областях» включало также обмены в сфере туризма. В период с 1958 по 1988 год более 50 тысяч граждан СССР посетили США в рамках различных программ обмена. Развитие туризма с западными странами нашло своё дальнейшее развитие в Хельсинкском Заключительном акте 1975 года. В соответствии с этим соглашением страны СССР и Запада взяли на себя обязательство поощрять более свободную транснациональную торговлю, совместные производственные предприятия, передачу технологий, транспорт, туризм и трудовую миграцию, одобрили свободное передвижение людей и идей, а также уважение к правам человека. Но советское правительство не было готово разрешить любому советскому гражданину неограниченный туризм на Запад из-за возможности «идеологического заражения».
Фидель Кастро и Никита Хрущёв в Грузинской ССР.
Даже поездки в социалистические или нейтральные страны, такие как Индия, требовали от советского гражданина не только иметь необходимые деньги, но и собирать многочисленные документы от различных начальников и получать разрешение от московского отдела КГБ. Обычно было бессмысленно даже обращаться за зарубежной поездкой, если у гражданина были родственники за границей, один из родственников был вовлечён в коллаборационизм во время Второй мировой войны или осуждён как «враг народа», или если заявитель был евреем. Лучше было иметь семью, особенно для того, чтобы ехать в несоциалистические страны, — семья оставалась в качестве гарантии возвращения путешественника. Для молодёжи нужно было быть хотя бы членом Комсомола. Сначала следовало заполнить большую и детальную форму, и каждая попытка изменить плохие факты из своей биографии при выявлении приводила к отказу в выезде.
Второй документ был рекомендацией с работы; он должен был
иметь подписи руководителя отдела, директора, главы местного профсоюза и
местного секретаря Коммунистической партии. Необходимо было иметь хорошие
отношения со всеми из них, чтобы собрать все эти подписи. Особенно тяжело
было получить подпись местного секретаря Коммунистической партии — это было
возможно только после долгого обсуждения на партийном собрании, где можно
было получить ряд неприятных и неожиданных вопросов. Если все подписи были
собраны, документы отправлялись в Москву для получения разрешения от КГБ.
Но даже после положительного ответа от КГБ гражданин мог быть лишён права
выезда. Обычно утверждённых к выезду людей собирали на
встречу, где глава или представитель местного КГБ предупреждал их о
возможных провокациях со стороны империалистических шпионов и о правилах
поведения советского гражданина, находящегося за границей. Вот типичная
схема посещения капиталистической страны, приводимая в статье Джона
Морисона:
Советские туристы посещают Великобританию в небольших количествах. Они, как правило, живут на советских круизных судах, пришвартованных в таких портах, как Тилбери, что позволяет экономить на счетах в гостиницах и сводит к минимуму контакты с британским обществом. Их патрулируют в туристических автобусах, их встречи с местными жителями обычно ограничиваются общественными мероприятиями, организованными просоветскими обществами дружбы. ... Индивидуальный советский туризм в Британии не существует, за исключением тех, кто, как и советские дипломаты, оказался здесь по работе. Теоретически было возможно, чтобы индивидуальные визиты совершались в обоих направлениях по личным приглашениям, но на практике они почти всегда запрещались советскими властями.
Несмотря на все предварительные проверки, советские туристы регулярно
покидали группу и пытались убежать. В капиталистических странах они шли в
полицию. Если это была социалистическая или нейтральная страна, беглец
обычно пытался попасть в одно из западных посольств и делал запрос о
политическом убежище (эта практика использовалась и населением других
социалистических стран). Это была очень рискованная попытка, особенно в
социалистических странах, где все западные посольства находились под
контролем местной полиции и КГБ. Наилучшие шансы заключались в том, чтобы
подать заявку на убежище в западных посольствах в Югославии, которая долгое
время пыталась развиваться независимо от Советского Союза.
В результате принятия мер, направленных на упрощение туризма для
иностранцев, в 1964 году впервые СССР посетило более одного миллиона
иностранных туристов и более 900 тысяч советских граждан выехали за границу.
В том же году был создан государственный департамент по регулированию
зарубежного туризма — Управление по иностранному туризму Совета Министров
СССР. Количество советских граждан, посещавших зарубежные страны,
увеличилось до 1,8 миллиона в 1970 году, составило 4,2 миллиона в 1983 году
и 10,8 миллиона в 1991 году.
Для более полного понимания специфики въездного и выездного туризма в Советском Союзе его следует рассматривать в контексте холодной войны. К примеру, известен секретный план США по отношению к СССР, представлявший собой стратегию шпионажа, подрывной деятельности и саботажа. Так что слова Хрущева о нежелании открывать Советский Союз для зарубежных туристов, поскольку США засылают шпионов под видом журналистов и путешественников, нельзя объяснять простой паранойей. В результате каждый иностранный турист, прибывавший в СССР, попадал под 24-часовой контроль со стороны КГБ. В КГБ существовало специальное 7-е управление, выполнявшее функции контроля за иностранными туристами и включавшее шесть отделов: контроль за туристами из США, Канады и Великобритании; контроль за другими иностранными туристами; контроль за гостиницами; контроль советских турагентств «Спутник» и «Интурист»; отдел по организации и наблюдению за контактами советских граждан с иностранцами и отдел по наблюдению и коммуникациям.
Сложная и затянутая
процедура получения виз, а также предварительного бронирования отелей и
ресторанов, служили гарантиями того, что иностранец не сможет избежать
контроля. Все брони в отелях можно было делать только через
сертифицированных посредников, имевших право работать с Советским Союзом.
Иностранный турист, переезжая из города в город, получал представление о
жизни в стране только через советских гидов и фактически был лишён
возможности реально взаимодействовать с гражданами в силу незнания русского
языка. В иммиграционную форму входил пункт, позволяющий советским властям
конфисковать книги, фотографии и фильмы. Такой тотальный контроль нужен был
ещё и для того, чтобы предотвратить пагубное влияние на нравственные нормы;
к примеру, зарубежные туристы иногда могли попросить проститутку. Новая
«профессия» «валютчик» (специалист по нелегальному обмену иностранной валюты)
появилась в результате того, что официальный обменный курс был
нереалистичен и иностранные туристы пытались поменять деньги нелегально на
улицах.
Способ, которым Советский Союз распоряжался индустрией туризма, был
необходим для обеспечения максимального идеологического контроля.
Экономическая эффективность была при этом, конечно же, меньше, чем в
странах с рыночной экономикой. Однако прежде чем говорить о
неэффективности государственного собственника в СССР, можно упомянуть точку
зрения Марты Ханей, согласно которой сейчас национальный капитал не в
состоянии эффективно конкурировать в сфере туризма с сильными зарубежными
компаниями. «В централизованных экономиках прошлого большая часть прибылей
поглощалась правительственной бюрократией. Сейчас значительная часть
прибыли вытекает за пределы страны».
В случаях формирования новых социалистических режимов между ними и СССР обычно формировались отношения, способствующие развитию взаимного туристического потока. Так, 26 декабря 1960-го первая группа советских туристов прибыла в Гавану. Однако осложнения в политических отношениях зачастую препятствовали туристическому обмену даже между социалистическими государствами. Например, с начала 1960-х до начала 1980-х годов Китай не принимал туристов из СССР.
Туристы из СССР на палубе теплохода, плывущего по Дунаю.
Особого внимания заслуживает еврейский туризм. Фактически после создания
государства Израиль и начала кампании по миграции советских евреев в общину
за рубежом евреям не разрешалось покидать Советский Союз с туристическими
целями. Исключение составляли случаи, когда ЦК Коммунистической партии
время от времени организовывал группы специально подобранных, пользующихся
доверием евреев для путешествий за границу с политической целью
антисионистской пропаганды. Отбор в кандидаты в эти группы осуществлялся
партийными областными комитетами. Одновременно с этим специальные группы
советских туристов неевреев путешествовали за границу с целью «разоблачить
провокационный характер выступлений сионистских кругов в защиту советских
евреев» и показать враждебный характер международного сионизма.
В то же время евреям разрешалось посещать Советский Союз. В целом еврейский
туризм в СССР оказал очень сильное влияние на развитие эмиграционной
активности советских евреев. Евреи из Советского Союза передавали за
границу для публикации свои рукописи по еврейскому вопросу в СССР, молились
вместе в синагогах, помогали найти друзей или родственников в СССР,
передавали письма, адресованные Генеральному секретарю ООН или Комиссии по
правам человека. Эти контакты стали особенно интенсивны в постсталинский
период, когда многие части СССР, ранее закрытые, стали доступны для
иностранных граждан. Тем не менее идеологические цели зачастую по-прежнему
преобладали над экономическими. Несмотря на большой интерес к туризму,
связанному с событиями Холокоста, работникам агентств «Спутник» и
«Интурист» было рекомендовано избегать таких направлений в своих турах.
В сфере внутреннего туризма работа была начата сразу же после Второй
мировой войны, в 1945 году, когда профессиональные союзы решили возродить
деятельность Туристическо-экскурсионного бюро. В 1962 году БТЭ была
реорганизована в Центральный совет по туризму (ЦСТ) с многочисленными
местными советами. В 1969 году правительство решило вложить крупные
инвестиции во внутренний туризм. ЦСТЭ был преобразован в центральный совет
по туризму и экскурсиям (ЦСТЭ). С 1971 по 1975 год количество койко-мест
для туристов увеличилось в два раза — до 300 тысяч. К 1975 году ЦСТЭ стал
одной из крупнейших туристических организаций мира, предоставляя услуги 26
миллионам туристов и 130 миллионам участников экскурсий в год. Следует
отметить, что внутренние поездки на поездах или самолётах были очень
дешёвыми. Студенты советских университетов, которые никогда не платили за
своё образование и даже получали стипендии, могли себе позволить дальние по
расстоянию путешествия. Был также создан новый интересный способ
путешествий для студентов — «программы работы и путешествий», когда
молодёжь отправлялась в отдалённые районы страны, чтобы работать на
строительстве зданий или просто собирать виноград в Молдавии, Украине или
Грузии. Можно было заработать деньги и получить очаровательный загар.
Линда Рихтер сделала очень точное наблюдение за функциональной целью туризма в Советском Союзе в противопоставлении западным странам. Она отметила, что «в социалистической Восточной Европе и Советском Союзе досуг и туризм, как и работа, направлены на развитие социалистического человека. Как таковые они считаются слишком важными, чтобы не планироваться государством. ... Со всеми этими странами основным направлением политики досуга или туризма является резидент, а не посетитель. В то же время после смерти Сталина со значительным падением доверия к коммунистическим идеалам и стабилизацией жизни туризм стал средством улучшения "качества жизни" для советских граждан. Была также функциональная необходимость улучшения производительности за счёт обеспечения хорошего отдыха для рабочих».
Набережная Сочи в советское время.
Обсуждая все проблемы с зарубежными поездками для советских граждан, стоит
помнить, что подобные вещи были возможны и в «демократических
государствах», выпячивающих свою приверженность защите прав человека. К
примеру, в 1950-х годах Госдепартамент США удерживал паспорта у некоторых
левых активистов, которые, как предполагается, имели связи с
коммунистическими партиями за рубежом. Оставление без паспортов собственных
граждан было нацелено на то, чтобы не допустить волн «политического
паломничества» (как отметил известный советолог Пол Холландер) в
социалистические страны, когда западные интеллектуалы посещали СССР и его
союзников, чтобы сравнить социалистическую и капиталистическую ситуацию, и
обычно говорили после возвращения о неблаговидности западного общества.
Политические элиты социалистических стран делали всё возможное, чтобы
убедить приезжающих западных интеллектуалов в успехе социалистической
альтернативы. Холландер упоминает в своих работах о четырёх основных волнах
политического туризма в XX веке: советском, начиная с 1920-х годов и до
середины 1930-х годов, китайском, между концом 1960-х и серединой 1970-х
годов, кубинском на протяжении 1960-х годов, значительно уменьшившемся в
1970-е годы, и никарагуанском в начале 1980-х годов. При этом именно в
Советском Союзе и в странах, вдохновлённых им, находящихся под его
влиянием или доминированием, методы гостеприимства были наиболее
целенаправленно и продуманно заточены на обслуживание чётко определённых
политических объектов.
В глобальной конфронтации двух сверхдержав предпринимались различные меры,
в том числе судебные, которые сильно влияли на состояние дел в глобальных
туристических операциях. Например, после советского вторжения в Афганистан
США отказали в праве на посадку на своей территории самолётам авиакомпании
«Аэрофлот», бойкотировали московские Олимпийские игры и установили зерновое
эмбарго. После того как советская ракета сбила невооружённый корейский
авиалайнер, большинство западных стран на короткий срок запретили своим
авиакомпаниям летать в Советский Союз и запретили самолётам «Аэрофлота»
посадки на их территории. В результате многочисленные туры и обмены в СССР
были отменены. В 1984 году Советский Союз и большинство социалистических
стран Восточной Европы бойкотировали Олимпийские игры в Лос-Анджелесе.
Соединённые Штаты использовали туризм в политических целях и в других
ситуациях против Китая, Кубы и Ливии.
В то время как первые стимулы для туризма лежали в идеологической сфере, советские экономисты в последние годы СССР высоко оценивали экономический потенциал туризма, особенно въездного, для позитивного развития страны. Один из них, Павел Бунич, даже предположил, что туризм может легко стать четвёртой по величине отраслью в Советском Союзе. И Китай, и Советский Союз отошли от первоначальной идеи о том, что въездной туризм является средством обучения иностранцев преимуществам коммунизма, и решили зарабатывать на них деньги, когда число иностранных туристов резко возросло. Например, с 1970 по 1988 год количество международных прибытий в СССР увеличилось с 2,1 до 6 миллионов. Некоторые из советских инноваций в сфере туризма нашли практическое применение не только в социалистических странах. Например, концепция социального туризма, разработанная в 1920-х годах в СССР, была введена в 1930-х годах в капиталистической Франции для реализации концепции государства с функцией социальной защиты.