На текущий момент ситуация находится в состоянии стратегического пата. Военным путём стороны или не хотят, или боятся решать. Для Украины попытки реализовать сценарий Сербской Краины, то есть уничтожение сопротивления военным путём, сопряжён с риском, что Россия вмешается открыто и введёт войска Южного военного округа. Они разгромят наступающие украинские части — последствия для Украины могут быть фатальными.

Со своей стороны, Россия проводит политический курс на заморозку конфликта в духе Приднестровья. То есть установить некое такое шаткое равновесие, когда просто не стреляют, и год, два, пять, десять длится какой-то политический процесс урегулирования. Он, возможно, ни к чему не приведёт, но, по крайней мере, люди перестают умирать.

У Киева жёсткая установка из Вашингтона — не допустить заморозки конфликта. Соответственно, Минские соглашения не работают и, видимо, работать не будут. Несмотря на то, что обе стороны их подписали, эти документы они воспринимают по-разному. Россия хочет, чтобы Киев договаривался с республиками, чтобы принял закон о децентрализации, чтобы националистический диктат Киева прекратил своё существование. Киев же заинтересован в том, чтобы им отдали границу.

Естественно, с такими взаимоисключающими подходами договориться очень сложно.

Ситуация зависшая. Военным путём она не решаема, дипломатическим — тоже не решаема. Это ситуация уровня Нагорного Карабаха, где война периодически идёт с начала 90-ых годов прошлого века. Там выросло целое поколение, которое живёт в условиях такой позиционной вялотекущей войны.