— Сергей Васильевич, на ваш взгляд, как Беларуси и России уйти в отношениях от зацикленности на налоговом манёвре и в целом от зацикленности на углеводородах?

— Я полностью согласен с президентом Беларуси в одном: неужели нельзя двум самым близким союзникам наконец-то решить вопросы, которые тянутся уже годами? Чтобы все их урегулировать, нужно только одно — желание России. Больше ничего не надо.

России надо обязательно всё-таки прийти к какому-то внутреннему сознательному решению. Мы союзники, у нас на всех уровнях прекрасные отношения. Решите, пожалуйста, россияне, эти вопросы: определитесь и с ценами, и с размером поставок энергоресурсов. То нам поставляют 18,5 млн тонн нефти, то 19 млн, то грозятся дать 17 млн. А иногда вообще считают, что нам для страны надо всего лишь 7,5 млн тонн. Это всё длится уже десятилетиями. Россия должна просто решить для себя этот вопрос и сказать нам: «Уважаемые белорусы, мы сделаем налоговый манёвр, и вы потеряете 350 миллионов долларов. Так и так». У нас есть ЕАЭС, так пускай в России определятся и скажут, могут ли разрешить продавать Казахстану нефть Беларуси или не откроют для нас трубу.

Все эти вопросы решает не Беларусь, а Россия. Что зависит от нас? Если нефть, территория, где проходит труба, в руках Российской Федерации. Как только мы начинаем напоминать, мол, ребята, так же делать нельзя, мы же союзники, строим Союзное государство, — бах, получите. Поэтому в этих вопросах определяющую роль играет позиция Российской Федерации. Захотят они, чтобы этих вопросов не возникало, их не будет. Захочет Россия — и наши молочные заводы не будет закрывать для поставок.

— Так, может, всё-таки наши белорусско-российские отношения зациклены на нефти, газе?

— Вопрос заключается в том, что нефть и газ — важные энергоресурсы. Европа и та сдалась, а вы говорите «зациклилась на вопросах». Это животрепещущие, основные вопросы в сфере экономики. Как мы можем быть на них зациклены? Мы на сегодняшний день даже не можем их решить окончательно и навсегда. Пускай россияне определятся, как скажут, так и будет. Что мы тут можем сделать, насильно же нефть не заберём. Они продавцы и устанавливают цены. Россия это прекрасно знает и умело пользуется этим рычагом.

А мы можем только спорить и говорить: а как так, а почему. Они окончательное решение не принимают, вот споры и продолжаются. Сколько лет мы им говорим: надо, чтобы все наши субъекты хозяйствования находились в равных условиях. Вроде бы всё слышат. Но почему тогда цены на энергоносители в России одни, а у нас другие?

— Зато на саммитах все стороны говорят, что надо создавать равные условия.

— И все подтверждают это. А как только до дела доходит, всё срывается.

Всё сказанное можно свести к одному: уважаемые братья-россияне, как хотите, решите, пожалуйста, два вопроса. Во-первых, скажите окончательно, сколько что стоит, определитесь раз и навсегда. И второй вопрос: давайте уже закончим разговоры на эту тему, решили создать равные отношения — давайте работать. А нет — так и скажите, что не будет равных отношений.

— Вы говорите, что Россия — продавец и ей решать, какие будут цены и объёмы поставок. Но если мы не будем участвовать в переговорах, то можем оказаться в очень невыгодных условиях.

— А что мы можем сделать в данном случае? Если мы будем говорить, а они будут не соглашаться, споры продолжатся. Если предложат невыгодные условия, значит, будем думать, каким образом жить братьям, которыми мы друг друга считаем. Тогда пусть в России определяются, кто для них Беларусь, нужны ли им ОДКБ или ЕАЭС. Мы сблизились уже так, что дальше некуда. России просто надо определиться и забыть эти вопросы.