Кастрычницкий экономический форум вот уже 7-й год является заметной экспертной площадкой, на которой обсуждаются риски и шансы для белорусской экономики. Однако не всегда такие дискуссии ведутся в конструктивном ключе, а сама площадка в силу открытости и доступности позволяет вести пропаганду силам, которые, мягко говоря, недружественны интересам Беларуси. 

11 ноября интернет-ресурс Тut.by опубликовал заметку, в которой несколько экспертов предрекают Беларуси нерадостное будущее. Перечислим их тезисы:

1. «В структуре экспорта основная добавленная стоимость приходится на поставки сырья, машин и оборудования», — предупреждает научный директор Исследовательского центра ИПМ Ирина Точицкая. По её мнению, это чревато рисками для внешней торговли РБ в будущем.
2. «У белорусской обработки и машиностроения высокая добавленная стоимость. В теории Беларусь могла бы за счёт них добавить в росте ВВП, но на практике это сейчас уже практически нереально. Посмотрите, что происходит вокруг: торговые войны, санкции, пошлины. Почти весь мир занят чем угодно, только не налаживанием торговых связей. Конкуренция последнее время происходит на уровне ограничений, регулирования и лозунгов "покупай национальное"», — обращает внимание главный экономист «ПФ Капитал» Евгений Надоршин. Ещё одну проблему он видит в том, что среди основных торговых партнёров РБ нет стран с устойчивым экономическим ростом, которые к тому же нуждались бы в товарах, занимающих первые позиции белорусского экспорта.
3. «У импортёра в ЕС нет потребности в нашем экспортном кредитовании. Процентные ставки, которые очень выгодны на внутреннем рынке, на европейском являются стандартными», — отмечает председатель правления Банка развития Республики Беларусь Андрей Жишкевич. Он же указывает на то, что научный и промышленный прогресс делает неконкурентоспособным такой гранд белорусской промышленности, как БелАЗ: «БелАЗы в том виде, как есть сейчас, уже не очень-то и нужны. Есть модульные беспилотные карьерные самосвалы, которые состыковываются, как вагоны в поезде, в зависимости от характера выполняемых работ... Tesla всего за 9 месяцев построила завод в Китае, и объёмы, которые там будут производиться, нам и не снились. Мы просто лилипуты по сравнению с нынешними гигантами машиностроения».

Эксперты не только критикуют, но и предлагают. К примеру, сделать упор на «малосерийный, штучный продукт», или «наращивать экспорт услуг» (Надоршин).

Что ж, мнения высказаны, самое время их прокомментировать. 

Модульные самосвалы против БелАЗа

В общем-то, Андрей Жишкевич не слишком-то и ошибся. Модульные карьерные самосвалы действительно есть. А вот дальше дьявол скрывается в деталях. 

Во-первых, не во множественном числе. Концепт модульного карьерного самосвала представил к настоящему времени только один производитель — словенская ETF Mining Equipment. Тогда было заявлено о намерении производить технику грузоподъёмностью до 760 тонн. Причём наиболее ранние публикации, посвящённые этой разработке, датируются ещё началом 2010-х, а сам конструктор говорит, что к работе над модульной системой он приступил ещё в 2003 году. Вы наблюдаете за окном колонны такой модульной многотонной техники? 

Знаете почему? Вот идея словенского конструктора:

Источник: nanalyze.com

5-осная модель в центре — это и есть ETF Mining Truck, базовая задумка. Остальные придумывали уже на её основе. Собственно, этот вариант — единственный построенный в металле, по крайней мере так было по состоянию на осень 2017 года. 

Насчёт беспилотности и вовсе промашка. ETF Mining Truck управляется человеком. Однако несколько таких самосвалов можно объединить в автопоезд: кабина демонтируется и 3–4 грузовика соединяются тросами. 

Источник: interestingengineering.com

И вот в таком варианте (т. н. Haul Train) управление всем поездом осуществляется из головной машины. А остальные становятся «беспилотными». Т. е. ровно так же, как можно было бы назвать беспилотным вагон грузового состава. 

4 года назад ETF Mining Equipment под влиянием тренда на развитие электротранспорта несколько сменила концепцию: теперь там позиционируют ETF Mining Truck как первое комплексное решение для компаний, стремящихся перевести свой парк карьерных грузовиков на электротягу. Но снова-таки речь о концепте, а не о машине в металле. Не говоря уже об освоенных рынках сбыта, обратной связи, доработках и т. п.

А ведь рынок спецтехники — штука особая, там всё немного медленно и старомодно. И это в то время, когда другие производители — тот же БелАЗ или Komatsu — предлагают грузовики с электродвигателями. Одна из причин медлительности и старомодности — высокая стоимость техники и вытекающая из этого высокая стоимость замены парка. Ведь менять приходится не только сами грузовики, нужно переучить водителей, обслуживающий персонал...

Как можно судить по публикациям в зарубежной прессе, сегодня основная проблема ETF — себестоимость самих грузовиков и производная от этого стоимость перемещения тонны груза. К тому же не будем забывать, что сегодня мало предложить карьерный грузовик на электротяге. Нужен автономный грузовик на электротяге.

Как сообщается в материале на сайте mining-technology.com, «консалтинговая фирма McKinsey & Company ожидает, что полностью автономные 250-тонные транспортные средства будут оценены приблизительно в 6 млн долларов». Эта сумма — заявленный порог, по достижении которого на подобные решения начнут переходить такие монстры добывающей промышленности, как BHP Billiton и Rio Tinto. Однако для других подобных компаний, даже входящих в первую десятку по капитализации, подобные решения останутся недоступными ещё длительное время — «беспилотные технологии являются частью более крупной техники, поэтому эта технология — дорогостоящее дополнение к глобальной цепочке поставок, которая и без этого дорогая и сложная». Подчеркнём, это вывод всемирно известной консалтинговой компании с репутацией, а не просто банкира из Беларуси.

Изначальное обоснование ненужности БелАЗа сильно напоминает положение Nokia лет 13 назад, правда? Лидеры продаж, не замечающие тени iPhone за спиной и грядущего схлопывания рынка в течение двух-трёх лет. На деле же ничего подобного нет и близко, а Андрей Жишкевич то ли заблуждается, то ли сознательно пытается испугать слушателей картинками из интернета. Ведь ни он, ни кто-то другой не говорит, что в мире не очень-то нужна техника Komatsu, Caterpillar или Liebherr. 

Что же до нового завода Tesla в КНР, тут и вовсе просто. Китай — ёмкий рынок и одновременно крупный транспортный хаб. Поэтому глупо сравнивать промышленные объекты, которые строят там, с белорусскими заводами. 

Много товаров, мало услуг

Ещё одну претензию экспертов, которая так или иначе звучит во всех выступлениях, можно обозначить как «белорусский экспорт слишком товарно ориентирован, доля услуг в экспорте мала». Особенно любопытно это звучит у Евгения Надошина: мол, нет рынка ёмкого сбыта с устойчивым экономическим ростом, да ещё и именно тех товаров, которые производит Беларусь.

Вообще, в истории мировой торговли есть только один тип рынков, который соответствует всем запросам эксперта. Правда, Беларуси для получения таких рынков пришлось бы стать колониальной державой. Более того, ни у кого в мире сейчас нет таких рынков. Даже у КНР экспорт в прошлом году сократился до 2,34 трлн долларов (–18,3 %). А МВФ прогнозирует на 2020 год замедление темпов роста экономики для всего мира. Т. е. с равным успехом можно было бы сказать, что «у Беларуси нет волшебной палочки, и в этом вся беда». 

Насчёт экспорта услуг. Постиндустриальная экономика значительно уступает традиционной, и это нормально. К тому же доля постиндустриальной экономики в экспорте ожидаемо выше у тех государств, что эту самую экономику и создали. К примеру, тот же Китай в 2018 году экспортировал услуг на 233 млрд долларов, т. е. на 10 % от общего экспорта. Для Беларуси доля услуг в экспорте более чем втрое выше — 33,3 %, на чём можно было бы радостно закрыть дискуссию. Но мы не станем, ведь это услуги разные и немалая доля тут — плата за транзит углеводородов, а не куда более доходный и перспективный IT-экспорт. Как видим, критиковать можно любую экономику и внешнюю торговлю. Разница лишь в том, какие цели при этом преследовать. 

Мы уже неоднократно указывали на то, что IT-сфера в этом году вытягивает белорусскую экономику, обеспечивая основной прирост ВВП. Более объёмно роль и доля этого вида услуг была освещена на нашем ресурсе ещё 2 года назад. Согласно исследованию Ernst&Young, проведённому тогда же, сектор ИКТ (информационно-коммуникационных технологий) составлял свыше 3 % в общем экспорте, давая при этом более 5 % общего ВВП. Сегодня, по оценке министра экономики РБ, эта доля выросла до 5,5 %, а к 2022–2023 гг. он ожидает, что ИКТ будут давать до 10 % ВВП. И это вполне реально, учитывая, что та же Ernst&Young в 2017 году прогнозировала выручку резидентов ПВТ в 2020 году на уровне 1,3–1,4 млрд долларов. В реальности же планки в 1,4 млрд резиденты ПВТ достигли уже в 2018-м.

Источник: kyky.org

Беларусь не с теми торгует

Наконец, упрёк белорусскому экспортному кредитованию (мол, для европейских стран это стандартные, ничем не привлекательные условия) подводит нас к основному тезису, сквозящему у всех трёх спикеров. На самом деле каждый из них говорит о том, что Беларусь мало экспортирует в страны условного Запада. 

1. Экспортные кредиты РБ малоинтересны странам Европы, значит, Беларусь сможет продать им незначительное количество своей техники.
2. Доля техники и оборудования в белорусском экспорте велика, что исключает интенсификацию торговли Беларуси со странами Европы и США — там есть свои производители и техника, а рынки прикрыты пошлинами и квотами.
3. Наконец, белорусская техника попросту отстала от потребностей западных стран (как мы показали, это не вполне справедливо).
4. Доля услуг во внешней торговле РБ (в частности, ИКТ) пока ещё недостаточно велика, а ведь именно услуги — то немногое, за счёт чего проще всего интенсифицировать торговлю с Западом.

Примерно к этому набору тезисов можно свести выступления всех трёх экспертов. 

Нечто похожее мы уже фиксировали в одном из наших материалов, посвящённых страстям вокруг строительства БелАЭС. Напомним, что ещё пару лет назад в числе аргументов противников её строительства в самой Беларуси звучал тезис: «Литва и Польша задекларировали отказ покупать энергию БелАЭС, значит, и строить её незачем, ведь электроэнергию некуда будет продать». Прошло 2 года, и оказалось, что есть проект единого энергорынка ЕАЭС, есть подтверждённые планы покупки электроэнергии Украиной, а также прочие возможности

Здесь мы наблюдаем ту же самую аберрацию, отождествление экспорта в страны Запада с экспортом вообще. Хотя на любой из выдвинутых тезисов можно ответить: всё это так, но зачем же из-за этого отказываться от промышленности и её экспортной продукции? Нужно продавать Европе то, что купит Европа, а более традиционные для Беларуси экспортные позиции купят Россия, Азия и Ближний Восток. К слову, в этой логике недавно поступил МТЗ. Там заявили, что отныне станут развивать две линейки техники: для более требовательных рынков Европы и США (с более строгими нормами по экологии, с большим количеством опций и комфорта), а также более простую, но одновременно дешёвую технику.

Смысл обоснования тезиса о том, что Беларусь торгует не с теми и не тем, довольно прост: экономика первична. Самый верный способ сменить внешнеполитическую ориентацию государства — изменить географическую структуру его экспорта. За примерами далеко ходить не нужно — Украина под боком. Характерно, что, отринув возможность экспорта в РФ и сократив внешнюю торговлю машинами и оборудованием до минимума, Украина не приобрела высокотехнологичных рынков в странах Запада и никак за счёт этого не нарастила долю ИКТ в экспорте услуг. Но живые примеры мало кому интересны.

Значит ли это, что Беларуси следует мёртвой хваткой держаться за российский рынок и отказываться от развития других направлений? Совсем нет. Чёткий критерий неизменен: любое наращивание экспорта, независимо от географии и вида продукта или услуги, укрепляет суверенитет, а значит, полезно не только с экономической, но и с политической точки зрения. Жаль, что на Кастрычницком форуме теперь можно услышать что-то расходящееся с этим принципом.