Торговые отношения между Россией и Беларусью с начала текущего года переживают очередную фазу обострения. Уже устоявшаяся традиция велит называть такие периоды торговыми войнами. Однако, как и прежде, мы будем использовать данный термин исключительно в переносном смысле, и вот почему. Торговые войны современности мы можем наблюдать на примере противостояния США и КНР, а также США и ЕС. Это борьба за рынки сбыта, спор, кому производить сырьё и/или полуфабрикаты, а кому — продукцию высоких переделов. Это борьба за проценты локализации и т. п. Это сопровождается введением обоюдных санкций, пошлин, войной в информационном пространстве.

Не война

То, что происходит в торгово-экономических отношениях между РФ и РБ, отличается от этих войн сразу по нескольким параметрам. И дело не в масштабе. И текущую, и прошлые «войны» правильнее сравнить с фантомными болями или болями при восстановлении повреждённых костей и суставов организма.

Некогда существовал единый экономический организм СССР. Затем он был насильственно расчленён, связь между его частями в одних случаях стала затруднена, в других прервалась или даже перестала существовать (после исчезновения предприятий или даже целых производственных цепочек). Интеграция в рамках Союзного государства России и Беларуси и ЕАЭС не может стать полноценной заменой существовавшим ранее связям, однако экономическая логика в целом схожа. Проблема же в том, что за прошедшие годы специализация бывших республик претерпела изменения и теперь они вынуждены по-новому согласовывать объёмы производства и делить рынки.

Итак, с одним отступлением покончили, самое время перейти ко второму. Очередная «война» является далеко не одномерным явлением. Между тем в материалах отдельных журналистов (заблуждающихся либо осознанно вводящих в заблуждение читателей) ситуация подаётся с такими основными тезисами:

• это торговая война, вот смотрите: контрабанда;
• это торговая война, вот смотрите: Россия всё запрещает;
• это торговая война, а значит не может быть никакой интеграции, всё это ложь (тут внимание!), поэтому давайте евроинтегрироваться.

Скажем, в этом году, будто по заказу, темы ввоза санкционной продукции в РФ из Беларуси освещали «Белорусский партизан» и «Белсат» — как раз незадолго до временного запрета на ввоз яблок и говядины.

Вряд ли это можно считать совпадением, как и выбранную тональность статей: уже из заголовка виден главный тезис её автора.

С незначительными вариациями эти тезисы повторяются вновь и вновь, укрепляясь и закостеневая. Значит, для верного понимания сути происходящего необходим разбор сложившихся мифов.

Креветки — можно

Сегодня Беларусь экспортирует в Россию достаточно широкий спектр продукции, от коронных товарных позиций — «молочки» и мясопродуктов — до экзотики, в т. ч. такой, что в Беларуси не водится. Те же белорусские креветки уже успели стать мемом и сопровождают едва ли не любой материал или новостной сюжет о проблемных моментах российско-белорусской торговли. Мол, ха-ха-ха, в каком белорусском море их ловили?

Между тем креветки действительно белорусские. В Беларуси их, конечно, не ловят, зато чистят, варят, замораживают, т. е. превращают исходное сырьё в полуфабрикат или готовый продукт. «"Санта Бремор" производит, а не перепродаёт. В случае с креветками, которыми мы занимаемся уже очень долгое время, процесс выглядит так: мы делаем из них готовый продукт — это либо вареная замороженная IQF-креветка, то есть вареная и замороженная поштучно, либо пресервы из морепродуктов», — поясняет главный инженер-технолог компании Елена Горошко. К тому же мем ещё и ограничивает наши знания: кроме креветок, «Санта Бремор» производит и продаёт целый спектр морепродуктов, в основном таких, что не ловятся в белорусских водоёмах. К примеру, на 2017 год креветки составляли около половины объёма переработки морепродуктов компанией «Санта-Бремор». Ещё 40 % — кальмары и 10 % — мидии. Просто креветки однажды удачно попали на язык журналистам и с тех пор служат эдакой иллюстрацией реэкспортных схем или поставок санкционной продукции,  что ошибочно. «Мы работаем только с креветкой из южных морей, и санкции никак не затрагивают стран — поставщиков этой креветки (Индию, Китай), а также других импортируемых морепродуктов (Чили, Перу, Вьетнам). Поэтому наше предприятие могло бы продавать креветки в Россию даже без переработки. Более того, российские предприятия работают с этими же поставщиками», — уточняет Елена Горошко.

Поэтому, обсуждая контрабанду и «санкционку», важно не валить всё в одну кучу, в особенности совершенно легальный экспорт.

Впрочем, к делу. Везут ли в Россию контрабанду? Везут, как и в любую другую страну мира. Это нормально: пока есть таможенные пошлины и акцизы, контрабанда будет существовать.

Сами таможенники утверждают, что именно северо-западное направление приносит им больше всего проблем. Так, в 2017 году мобильной группой Псковской таможни задержано более 3,6 тыс. тонн различных товаров: 630 из них были возвращены обратно в Беларусь, 2,4 тыс. тонн — уничтожены на месте. Для сравнения: в 2016 году на этом направлении было задержано всего 1,48 тыс. тонн контрабандных товаров. Т. е. либо таможенники стали вдвое чаще задерживать контрабандные грузы, либо контрабандисты нарастили поток.

Скорее всего, и то и другое сразу, ведь успешная работа таможни зависит в т. ч. от опыта. «Мы знаем перевозчиков и компании, которые в Республике Беларусь занимаются ввозом в Россию санкционной продукции. Наши коллеги из правоохранительного блока выявляют выгодоприобретателей в России в рамках оперативно-разыскной деятельности», — пояснил начальник службы таможенного контроля после выпуска товаров СЗТУ Максим Мамчур.

К примеру, для более эффективного выявления замаскированной санкционной продукции таможенники стали применять палинологическую экспертизу (определяет регион происхождения товара путём анализа пыльцы растений и/или микроскопических частиц пыли, оседающих на товаре). Причём, по словам таможенников, экспертиза выявляет несоответствие с документами в 55 % случаев.

Возникает вопрос: а что же именно везут? Тут даже искать не нужно, достаточно посмотреть статистику падения ввоза товаров после введения контрсанкций в августе 2014 года. «Больше всего (в 1,5 раза) сократился импорт мяса птицы, на 45 % — мороженой рыбы, на 30 % — яблок и груш», — уточняют таможенники.

Тут тоже понятно. Экспорт птицы и рыбы не проблема наладить и из той же Беларуси. Скажем, рыбу разделать, заморозить, перепаковать — и это уже товар белорусской переработки. С курятиной то же самое. А вот с фруктами так уже не получится, не тот климат. Вот и ловят российские таможенники фуры с яблоками и грушами на границе с Беларусью.

Яблоки

К слову, вопросы к белорусскому экспорту яблок возникают уже не впервые. «Запрещённые к ввозу в России товары нередко поставляются по поддельным товаросопроводительным и фитосанитарным документам. Так, например, в 2015 году в Россию импортировано 573 тысячи тонн белорусских яблок и грибов. По данным Минсельхозпрода Беларуси, это в пять раз превышает собранный урожай», — заявлял в 2016 году генпрокурор РФ Владимир Малиновский.

Со своей стороны, белорусские журналисты признают, что Беларусь занимается реэкспортом. «По данным Белстата, в 2015 году наша страна экспортировала в Россию 518 тысяч тонн свежих яблок. Это в два раза больше, чем в 2014 году», — писала в 2016 году kp.by. Однако они отрицают, что источник этих поставок — страны, в отношении которых действуют контрсанкции.

Но в эту табличку почему-то не вошли данные по импорту из Польши. Между тем они не секретны: 153 тыс. тонн до введения Россией санкций и 550 тыс. тонн по итогам 2016 года. Разрыв (почти 400 тыс. тонн) — это чуть больше половины импорта яблок из Польши в Россию по итогам 2013 года (751 тыс. тонн). Ещё 320 тыс. тонн изображены на табличке kp.by: именно такова разница между показателями импорта за 2014 и 2015 годы. Неудивительно, что польское издание Dziennik Gazeta Prawna ещё в 2017 году написало, что «экспорт [яблок в Россию. — Ред.] восстановлен практически в досанкционном объёме».

К слову, журналисты kp.by забыли не только о Польше, но и об Украине. Зато на Украине возросшими поставками яблок в Беларусь очень гордятся. Хотя объёмы, конечно, не те — какие-то 9 тыс. тонн.

Источник: Business Views

Однако тут важнее не абсолютное количество, а то, что эти 9 тыс. тонн — это 85 % экспорта яблок из Украины в 2016 году (т. е. когда их экспорт в Россию был под запретом). Несложно догадаться, почему именно в 2016 году интерес к украинской продукции в Беларуси вдруг вырос более чем в 60 раз.

Ещё один важный момент: экспорт яблок из Беларуси в Россию в 2016 году не превышал 200 тыс. тонн. Поэтому и президент Беларуси Александр Лукашенко по-своему прав, когда говорит, что «Беларусь не переклеивает наклейки на санкционные продукты, а перерабатывает импортируемое сырьё». Действительно, если прикинуть разницу между импортом яблок в республику и их экспортом в Россию, придётся выбрать одно из двух: либо белорусы после введения Россией контрсанкций стали есть яблок примерно на 500 тыс. тонн больше, либо эти 500 тыс. тонн попадают в РФ без всяких наклеек. Вот так это выглядит в динамике.

Источник: ru-stat.com

Кстати, глава Россельхознадзора Сергей Данкверт в 2017 году говорил о вдвое меньшем объёме (250 тыс. тонн по итогам 2016 года, к которым у РСН возникли вопросы). Напомним, тогда вопросы также вызвали транзитные схемы поставок: «Либо мы разрешим только прямые поставки в Россию из африканских стран, то есть, пожалуйста, пусть они будут из Камеруна, но они должны прийти с камерунским сертификатом на российскую границу. Либо мы будем запрещать транзит через Европу. И вообще запрещать весь транзит».

Откуда у РСН такое неприятие транзитных схем, выяснилось чуть позже. В 2017 году «Ведомости» описали, видимо, классическую схему: 20 тыс. тонн яблок были ввезены в Беларусь по сертификатам Молдавии, выданным в Приднестровье. При этом груз ввозился в Беларусь из Латвии, а молдавскими были только сертификаты — яблоки попали в Литву из Польши. Такое вот «восточное партнёрство».

Источник: vedomosti.ru

А ru-stat предлагает даже более наглядную картину. Первый график — импорт яблок в Россию до введения контрсанкций (1-й кв. 2013 — 2-й кв. 2014 года).

Источник: ru-stat.com

Затем Россия ввела контрсанкции и импорт яблок стал выглядеть вот так:

Импорт яблок в РФ в период с третьего квартала 2014-го по четвёртый квартал 2016 года.

Причём детальный разбор поставок из Беларуси и Сербии даёт любопытный результат. 421 из 562 тыс. тонн яблок из Беларуси ввезли в РФ в 2015 году. Однако в 2016-м, когда Россельхознадзор начал впервые предъявлять Беларуси претензии, поставки резко упали. Зато импорт из Сербии стабильно рос, к ней у Россельхознадзора почему-то вопросов не возникало. Хотя её доля в импорте после введения контрсанкций выросла примерно в таких же масштабах, как и у Беларуси (в 4 и в 5,2 раза соответственно).

Источник: ru-stat.com

Говядина

Кроме фруктов, в последнее время временный запрет на ввоз был применён к говядине. В конце марта стало известно о том, что Россия приостанавливает поставки из стран, не имеющих официального статуса Международного эпизоотического бюро (незначительный риск или контролируемый риск коровьего бешенства). Дело в том, что РФ в данное время сама стремится к получению статуса страны с контролируемым риском коровьего бешенства и ввоз мяса из Беларуси может этому помешать. По крайней мере, так звучит официальное объяснение.

Как уже отмечалось, белорусские производители экспортировали в 2018 году в Россию примерно 150 тыс. тонн говядины (около 100 тыс. тонн в свежем виде и ещё 40 тыс. тонн в замороженном). «На долю российского рынка приходится более 90 % отечественного экспорта говядины», — уточнял Вадим Сикурский в материале для belmarket.by.

Вряд ли причина временных ограничений на экспорт говядины связана только с процессом сертификации МЭБ. Напомним, похожие ограничения уже действовали в первой половине 2017 года. И были вызваны, в частности, тем, что 99 % экспорта свежей говядины с Украины скупала уже Беларусь. Так только в январе — июле 2017 года Беларусь купила этой продукции на 16,55 млн долларов. В целом же, по данным украинской стороны, Беларусь в 2017 году купила украинской говядины почти на 50 млн долларов.

*Нидерланды в 2017 году купили украинского мяса в 2,4 раза больше, чем в 2016 году. Источник: biz.censor.net.ua

Учитывая, что общая экспортная выручка белорусских производителей говядины в 2017 году составила 355 млн долларов, предположительная доля украинского мяса получается весьма внушительной.

Есть и ещё один момент. Нидерланды на 1-м месте совсем не потому, что там так любят украинское мясо. Во-первых, Нидерланды — европейский офшор. Во-вторых, как видим, украинская говядина полюбилась нидерландцам как раз после того, как экспорт украинской аграрной продукции в РФ попал под запрет: импорт вырос в разы. Т. е. получается вот что. По документам говядина отправляется в Нидерланды. Но это означает только, что груз оформляется на компанию, зарегистрированную в Нидерландах. Вопрос, куда это мясо девается потом. Вернее, не вопрос, если вспомнить, что польские яблоки в Беларуси исчезают похожим образом.

Любопытно, что в географии импорта мяса и продуктов из мяса КРС в Россию в 2017–2018 гг. произошли существенные изменения. Так, в 2018-м лидером была Беларусь: 138 тыс. тонн (+6,1 %) стоимостью 499 млн долларов (+39,5 %). Это позволило Беларуси занять примерно 40 % рынка импортного мяса и мясопродуктов из КРС в физическом и стоимостном выражении.

Результат 2017-го немногим хуже в абсолютных цифрах (469 млн долларов). Однако доля Беларуси была значительно меньшей, порядка 25 %. Причина — импорт замороженного мяса КРС из Бразилии.

Источник: ru-stat.com

С 1 декабря 2017 года по 1 ноября 2018-го бразильское мясо в России было под запретом (из-за обнаружения в нём рактопамина — запрещённого в РФ стимулятора роста). Запрет спровоцировал рост цен и рост заработков белорусских поставщиков. Однако с конца прошлого года запрет был снят. К тому же получается, что нынешний временный запрет Россельхознадзора на импорт белорусской говядины на кости (т. е. замороженного мяса) играет на руку бразильскому импорту: до введения запрета Бразилия зарабатывала на продаже замороженного мяса КРС в Россию почти 460 млн долларов (2017 г.), тогда как Беларусь — всего 130 млн долларов.

Доказать умысел тут, конечно, никак не получится, но выходит так, что пока ЕЭК и минсельхозы РФ и РБ будут пытаться урегулировать запрет на импорт, сливки будет снимать Бразилия, а также российские компании, занимающиеся импортом мяса оттуда. Что это — компенсация за годичный простой?

Кто виноват и что делать

Если вернуться к мифам «торговой войны», с которых мы начинали, то ситуация выглядит так. Россия отнюдь не запрещает импорт всего, до чего может дотянуться. Контролирующие органы РФ последовательно, т. е. не в первый раз и не первый год, пытаются пресечь поставки санкционной продукции — транзитом или методом реэкспорта. Пока это у них получалось не особо: миллионы долларов и сотни тысяч тонн — не иголка, перестроить такие потоки и объёмы на раз-два не очень-то просто. Достаточно вспомнить, что таможня Северо-Запада в прошлом году сумела задержать только 3 тыс. тонн контрабандных грузов, тогда как одних только контрабандных яблок (по нашим прикидкам) ввозится на 2 порядка больше. При этом чиновники России и Беларуси прозрачно намекают, что потоки такой мощности невозможно организовать без покровительства органов власти. И похоже, что в этом моменте правы обе стороны. С него бы и начинать любые обсуждения этой темы.

Эмоциональная реакция Александра Лукашенко и других белорусских чиновников прямо свидетельствует, что запреты Россельхознадзора их очень огорчают.

Ведь происходит это на фоне налогового манёвра и запрета на реэкспорт российского топлива на Украину. Т. е. создаётся впечатление, что Россия последовательно лишает Беларусь источников заработка. Однако в перспективе такие запреты для Беларуси даже выгодны, поскольку стимулируют заниматься не реэкспортом, а реальным производством. Напомним, белорусская компания «Серволюкс», ссылаясь на политику Россельхознадзора, даже объявила о намерении создать производственную площадку в РФ, чтобы защитить свой сбыт в РФ даже от потенциального риска попасть под временный запрет.

Дело тут в том, что когда-нибудь санкции с России всё равно снимут, а ей в ответ придётся отменить и контрсанкции. И если до тех пор не успеть занять ниши на российском рынке, то конкурировать с возобновившимся европейским импортом будет куда сложнее, даже с учётом преференциального режима торговли. Кстати, заработка на транзите и реэкспорте Беларусь в этом случае тоже лишится, поэтому рассчитывать на них как на некий долгосрочный источник доходов в любом случае не стоит.

С другой же стороны, нельзя не отметить, что политика Россельхознадзора тоже иногда вызывает вопросы. Взять ту же говядину — миллионы долларов снова получит Бразилия, а не Беларусь, у которой в прошлом году негативное сальдо в торговле с РФ достигло 10 млрд долларов. Причём история борьбы с псевдобелорусскими яблоками и мясом говорит о том, что особых успехов она не приносит. Наконец, осенью 2018 года в очередной раз подписано соглашение по балансам торговли аграрной продукцией.

Его тоже надо выполнять.

Что в этой ситуации можно сделать?

1. Первый выход уже назван, его подсказала компания «Серволюкс» — создание производств в России. Так, к слову, поступали украинские водочники, создававшие производства в России и Беларуси. По такой же схеме действовала и украинская компания МХП, которая таким образом умудрилась даже обойти нормы Соглашения об ассоциации и торговать украинской курятиной в ЕС в обход установленных для Украины квот (в Польшу везли куриное филе на кости, на местных мясоперерабатывающих предприятиях кость срезали и получали продукт, произведённый в ЕС). Нет, мы не призываем к созданию полулегальных схем, как в случае с Украиной. Просто практика показывает, что к российским предприятиям у российских чиновников уровень доверия выше.

2. Второй вариант назвали уже сами белорусские чиновники — углубление переработки в Беларуси (если уж под запрет попадает замороженное мясо). Тем более что статистика показывает, что Беларусь сбывает более 94 % своей мясной продукции всего в шести регионах.

Источник: ru-stat.com

Это данные за 2017 год (ru-stat.com ещё не имеет полных данных за 2018 год), однако даже данные за январь — август 2018 года показывают, что география поставок та же.

Источник: ru-stat.com

Т. е. по факту это приграничная торговля.

3. География торговли белорусским мясом и мясопродуктами подсказывает ещё один выход: белорусским предприятиям необходимо идти дальше в регионы РФ. Правда, везти разделанное мясо за сотни километров смысла уже нет. Поэтому тут два пути: либо мясные продукты, либо полуфабрикаты.

4. Наконец, раз уж хочется зарабатывать на транзите санкционной продукции, отчего бы и нет? Буквально недавно появилось сообщение о том, что в Минтрансе РФ собираются разрешить транзит санкционной продукции в третьи страны через территорию России уже с третьего квартала этого года. Просто нужно договориться на берегу: только транзит. Чтобы через полгода не затевать войнушку в СМИ на радость «Белсату».

Выход нужно искать ещё и потому, что мы стоим на пороге качественно нового учёта в торговле — систем электронной прослеживаемости товаров (подробнее — в материале «Учёт и контроль»). Инициативы маркировки мяса и рыбы с российской стороны уже звучали, но пока не получили развития. Однако наивно надеяться, что такой способ со временем не придумают.