Последние годы Пекин предпринимает активные меры по модернизации своих военно-морских сил. Ещё в 2012 году, на 18-м съезде КПК, тогдашний председатель КНР Ху Цзиньтао призвал Китай стать «морской державой», способной защитить свои морские права и интересы.

Данная позиция нашла своё отражение и в военной стратегии страны. Так, 26 мая 2015 года китайское правительство обнародовало первую в истории КНР Белую книгу, специально посвящённую военной стратегии Китая (публикация этого документа стала очередным шагом Поднебесной в демонстрации предпринимаемых мер по увеличению прозрачности в области военной модернизации).

В документе относительно развития ВМС, отмечается, что «следует отказаться от традиционного менталитета о том, что земля перевешивает море, и что необходимо придавать большое значение управлению морями и океанами и защите морских прав и интересов». Простым языком, ВМС постепенно сместит своё внимание с «защиты морских вод» на сочетание «защита морских вод с защитой открытых морей». Таким образом, для ВМС НОАК расширены возможности по решению задач стратегического сдерживания и нанесения контрударов, проведения морских манёвров и совместных операций на море, а также иных задач.

23 года назад (по данным американских военных экспертов) надводный флот Китая имел в своём строю 57 эсминцев и фрегатов, из которых лишь только на трёх судах были актуальные на тот момент зенитно-ракетные системы, что делало их практически беззащитными перед противокорабельными крылатыми ракетами США и НАТО. Что касается подводной составляющей ВМС, то в 1996 году три четверти из примерно 80 подводных лодок принадлежали к советскому проекту 633 («Ромео» по классификации НАТО), который поступил на вооружение в 1950-х годах.

Цикл строительства отдельных типов боевых надводных кораблей и подводных лодок

В 2007 году китайский флот был всё ещё весьма устаревшим и довольно слабым.

Анализ возрастных категорий китайского флота в тот период свидетельствует о том, что боевой корабельный состав ВМС НОАК всего на 19,4 % был обеспечен кораблями новых и современных конструкций.

По состоянию же на 2018 год ВМС Китая насчитывает уже более 300 кораблей (согласно данным оборонного ведомства США) и превосходят по количеству ВМС США — 289 кораблей (по состоянию на 23 апреля 2019 года).

При этом отметим, что общий тоннаж ВМС Поднебесной составляет менее половины тоннажа ВМС США, разрыв оценивается более чем в 1,5 млн тонн. Эта разница в значительной степени объясняется тем, что в США имеется 11 авианосцев, каждый из которых водоизмещением порядка 100 тыс. тонн.

Справка. По данным экспертов французского портала lemonde.fr, китайские ВМС достигли общего тоннажа своих боевых кораблей в 1 млн 600 тыс. тонн, что является вторым показателем в мире. На первом месте находятся Соединённые Штаты с общим тоннажем в 3,3 млн тонн.

По словам командующего Национальными ВМС Франции адмирала Кристофа Празука, Китай за последние 4 года построил эквивалент национального флота Франции.

Стоит согласиться со словами французского адмирала, новые китайские корабли действительно спускаются на воду с впечатляющей скоростью.

В период с 2014 по 2018 год Китай произвёл больше подводных лодок, боевых кораблей, амфибий и вспомогательных судов, чем общее количество судов, которые в настоящее время состоят на вооружении, Германии, Индии, Испании и Великобритании.

Отметим, что наиболее распространённым типом судов, построенных Китаем за это время, является «Тип 056» (Цзяндао I/II). С 2014 года на воду спущено 28 судов (всего на данный момент — 46, стройка велась на четырёх верфях).

Справка. Согласно данным ВМС НОАК, корабль класса «Тип-056» является лёгким фрегатом УРО нового поколения собственной разработки. Постройка кораблей данного типа началась в 2012 году. «Тип-056» предназначен для патрулирования территориальных вод, эскорта, противолодочной и противокорабельной борьбы, защиты рыболовства. Длина корабля составляет 89 м, ширина — 11 м, полное водоизмещение — 1500 тонн. Корабль оснащён различными системами вооружения, современным оборудованием, отличается малозаметностью. В состав вооружения входят 76-мм АУ, 4 противокорабельные ракеты YJ-83 с дальностью стрельбы 65 морских миль, 8-контейнерный ЗРК малой дальности HQ-10, два трёхтрубных торпедных аппарата. Может принимать на борт вертолёты Z-9.

Только в 2016 году Китай ввёл в эксплуатацию 18 боевых судов, в 2017 году было добавлено ещё 14 судов. Для сравнения: ВМС США ввели в строй 5 судов в 2016 году и 8 судов в 2017 году. По оценкам экспертов, если Китай продолжит ввод судов в строй с такой же скоростью, то в течение следующих 15 лет он сможет увеличить состав ВМС до 430 надводных кораблей и 100 подводных лодок.

На сегодняшний день в строе ВМС НОАК находится 2 авианосца: «Ляонин», водоизмещением 59,5 т, в 2017 году спущен на воду первый авианосец собственной постройки типа 001А (неофициальное название: pipixia (пипися), буквально — рак-богомол). В настоящее время корабль проходит доводку и ходовые испытания, ввод в строй планируется в 2020 году.

В 2018 году на шанхайской верфи Jiangnan Changxingdao началась сборка третьего китайского авианосца типа 002, первого атомного авианосца Китая. Его водоизмещение 85 тыс. т, он получит электромагнитную катапульту.

Планируется, что в состав каждого авианосного соединения, кроме авианосца, будут входить 2 эсминца типа 055, 4 эсминца типа 052D, 4 фрегата типа 054A и одна многоцелевая подлодка типа 093 или новые типа 097.

В данный момент на разных верфях в Китае быстрыми темпами идёт строительство океанского флота: эсминцы «Тип 055» (оснащены системой БИУС аналогичной американской «ИДЖИС) и «Тип 052D», фрегаты «Тип 057» и 054А, корветы «Тип 0562», стратегические АПЛ «Тип 096», многоцелевые АПЛ «Тип 097» и др. корабли океанской зоны.

Аналитики американской «фабрики мысли» RAND пришли к выводу, что по состоянию на 2017 год уже 70 % корабельного состава ВМС Китая можно было отнести к «современным» судам. Для сравнения: в 2010 году — менее чем 50 %.

Организационно ВМС НОАК делятся на 3 флота: Северный (зона действия — Жёлтое море и Бохайский залив), Восточный (Восточно-Китайское море, включая Тайваньский пролив) и Южный (Южно-Китайское море). Штабы флотов располагаются соответственно в городах Циндао, Нинбо и Чжаньцзян.

В начале 2016 года 3 флота были включены в состав одноимённых командований, которые были созданы в ходе военной реформы.

ВМС НОАК включают подводные и надводные силы, военно-морскую авиацию, силы береговой обороны и морскую пехоту. Численность личного состава — около 324 тыс. человек. Китайские ВМС занимают 1-е место в мире по количеству дизельных подводных лодок, фрегатов, ракетных и сторожевых катеров, десантных кораблей.

Корабелы-многостаночники

Столь быстрое изменение облика морской компоненты НОАК стало возможным и благодаря колоссальным возможностям Китая в области гражданского судостроения. Так, в середине 1990-х годов благоприятные внешнеэкономические условия и создание совместных предприятий с Японией и Южной Кореей позволили Китаю быстро модернизировать и нарастить свои судостроительные мощности. Продукция торгового судостроения выросла всего с одного млн тонн в 1996 году до 39 млн брутто-тонн в 2011 году, что более чем вдвое превысило объём производства Японии в том же году. В 2018 году Китай обогнал Южную Корею как мирового лидера по заказам в судостроении. За первые 11 месяцев 2018 года доля судостроительной отрасли Китая на мировом рынке составила 36,3 %.

Модернизация и расширение гражданских верфей увеличили потенциал и возможности Китая в области судостроения, в том числе для всех типов военных судов, включая подводные лодки, надводные корабли и морской транспорт.

Страны-лидеры в судостроении по итогам 2017 года

Отметим, что те же государственные компании, которые доминируют в коммерческой судостроительной отрасли Китая, также являются крупными игроками и в военной отрасли. Так, две крупнейшие судостроительные компании — Китайская корпорация судостроительной промышленности (CSIC) и Государственная судостроительная корпорация Китая (CSSC — China State Shipbuilding Corporation) — отвечают за выпуск трёх четвертей продукции всего национального военного судостроения.

По имеющейся информации, CSSC контролирует деятельность более чем 100 судостроительных и судоремонтных фирм и крупных предприятий морской промышленности, в состав которых входят 26 крупных и средних верфей, 67 заводов и более 30 НИИ. Судостроительные мощности компании рассредоточены в девяти региональных корпорациях — Далянь, Худун, Шанхай, Гуанчжоу, Чжунхуа, Синьга, Учан, Дунхан и Цюсин. В свою очередь, каждая из данных корпораций объединяет ряд заводов и верфей. Например, Шанхайская региональная корпорация объединяет верфи, а также ряд заводов судового оборудования и научно-исследовательские организации, расположенные в г. Шанхай, провинциях Чжецзян, Аньхой и Шаньдун; Гуанжоуская региональная корпорация объединяет верфи Гуанчжоу, Веньчун и Хуанпу; в состав Тяньцзинской судостроительной компании входят верфи Синьган, Синьхэ и Дагу.

Высокий уровень интеграции между военным и коммерческим судостроением, который мы видим на примере Китая, является относительно редким в остальном мире. Например, в Европе кораблестроительные корпорации достаточно узко специализированы и степень интеграции между гражданским и военным сектором незначительна. Так же обстоят дела и в США — такие гигантские корпорации, как Huntington Ingalls Industries (производит в т. ч. авианосцы класса Джеральд Р. Форд и атомные подводные лодки с ракетами баллистическими — ПЛАРБ) и General Dynamics Electric Boat (ПЛАРБ и ПЛАРК), сосредоточены почти исключительно на оборонных контрактах.

Сравнение численности отдельных типов судов по состоянию на 2017 год

Быстрый рост китайского флота поставил под сомнение морское господство США в водах Восточной Азии. Тем не менее Соединённые Штаты на данный момент так и не смогли решить вопрос по эффективному «противодействию» активно наращивающим свой потенциал военно-морским силам Китая.

Морские сражения в кабинетной тиши

В результате трансформация баланса сил привела к фундаментальным изменениям оборонной стратегии США (акцент теперь делается в сторону наращивания возможностей по проецированию силы в АТР). Несмотря на стремительное увеличение китайского флота, Соединённые Штаты всё ещё сохраняют военное превосходство по всей Восточной Азии (позиция американского военного ведомства), но данное превосходство имеет тенденцию к сокращению.

Как уже отмечалось, перспективы морского доминирования США в регионе отнюдь не радужные. В начале 2019 года размер активного американского флота составлял 289 кораблей, в дальнейшем, согласно данным Бюджетного управления конгресса, если финансирование ВМС сохранится на текущем уровне, то через 12 лет активный состав флота сократится до 237 кораблей. В частности, через 6 лет количество подводных лодок сократится до 48 единиц, а через 11 лет — до 41.

И ВМС, и Белый дом стремятся увеличить численный состав флота США, но бюджет не справляется с такой нагрузкой. Так, ещё в 2015 году в планах ВМС было иметь к 2022 году флот из 308 судов. Вместе с тем, по оценкам аналитиков, чтобы достичь численности в 308 кораблей, NAVY должен будет потратить на 36 % больше, чем средний бюджет судостроения за последние 30 лет, что, в свою очередь, потребует увеличения его бюджета на треть. Для достижения количества вымпелов в 355 единиц (планы администрации Дональда Трампа), NAVY потребуется бюджет на 50 % больше, чем средний бюджет за последние 6 лет. Точнее, затраты на создание такого флота в среднем будут превышать 100 млрд долларов США в год до 2047 года.

В качестве примера приведём следующие цифры: для комплектации новой авиационно-ударной группы необходимо 18 тысяч военнослужащих.

Отметим, что перераспределение федерального бюджета на поддержку строительства судов в настоящий момент, когда США Трампа сосредотачиваются, маловероятно.

Справка. Обязательные расходы и процентные платежи по федеральному долгу составляют 68 % федерального бюджета, кроме того, в последние годы Вашингтон увеличил расходы на Medicare, Medicaid, транспорт и др. Соединённые Штаты также не могут печатать больше денег и увеличивать дефицит федерального бюджета для увеличения расходов на военно-морские силы — ущерб экономике будет затмевать любую выгоду, которую более крупный флот может привнести в безопасность США.

Анализ международной обстановки показывает, что по мере выравнивания военно-политического дисбаланса между Пекином и Вашингтоном в АТР страны региона всё более стремятся улучшить сотрудничество в области безопасности именно с Китаем. Так, Южная Корея недавно достигла соглашения с Китаем об ограничении своего сотрудничества в области противоракетной обороны с Соединёнными Штатами и в области безопасности с американо-японским альянсом. Филиппины также сократили масштабы своего сотрудничества в области обороны с США. Пекин теперь «ограничивает» и вьетнамское оборонное сотрудничество с Вашингтоном путём предоставления более чётких гарантий и финансовых выгод.

Китай и Малайзия проводят совместные военные учения, кроме того, Малайзия не поддержала политику США в отношении претензий Китая в Южно-Китайском море.

Сочетание растущего военно-морского потенциала Китая, способностей НОАК в проецировании силы на дальних рубежах и сокращение военного сотрудничества со странами АТР вынуждают Соединённые Штаты корректировать свою политику безопасности в интересах эффективного противостояния новых возможностей НОАК в морях Восточной Азии — Жёлтое море, Восточно-Китайское море и Южно-Китайское море.

Ставка на качество, а не количество

Сейчас, рассматривая морские конфликты будущего, ВМС США в большей степени полагаются на технологии, а не на количество кораблей.

Так, ведутся разработки противокорабельной крылатой ракеты большой дальности (Long-Range Anti-Ship Missiles (LRASM), а также торпеды большой дальности для борьбы с подводным и надводным флотом Китая. Самое важное, на взгляд экспертов, в данной гонке технологий — это то, что NAVY всё более сосредотачивается на разработке и производстве большого количества морских беспилотных средств, рассматривая это как долгосрочное решение, нивелирующее уменьшение количества кораблей.

Кроме того, как ответ на рост китайского военно-морского потенциала США в очередной раз начинают разыгрывать индийскую карту. Теперь больший акцент делается на развитии стратегии для Индо-Тихоокеанского региона.

Ключом к этой стратегии, по мнению американских адмиралов, является расширение доступа к индийским и австралийским военным объектам, которые защищены от китайских подводных лодок и надводных кораблей. Это позволит ВМС США эффективно бороться с флотом Китая за пределами Южно-Китайского моря и закрыть в случае необходимости доступ Китая к Индийскому океану и западной части Тихого океана.

После десятилетнего перерыва на международной арене в ноябре 2017 года вновь появился четырёхсторонний диалог по вопросам безопасности (QUAD), в который вошли Соединённые Штаты, Япония, Индия и Австралия. Суть в следующем: в ответ на стремительный подъём «авторитарного» Китая самая богатая демократия Азии (Япония), самая многочисленная по населению (Индия) и самая большая по территории (Австралия) вместе с демократическим гегемоном (США) вступят в регулярные консультации по вопросам безопасности. Подчеркнём, что для Китая особенно важно не допустить, чтобы этот четырёхсторонний диалог перерос в официальный альянс, направленный на изоляцию Китая.

В свою очередь, в развитии своей морской доктрины китайские военные стратеги сочетали советскую и американскую доктрины. Китай одновременно развивает и строит и подводный флот (стратегические подводные лодки, многоцелевые атомные подводные лодки), и надводный флот по американскому образцу — АУГ.

До 2030 года Китай планирует построить 6 авианосцев и 10 военно-морских баз по всему миру. Аналитики прогнозируют, что ВМС НОАК достигнет пика своих возможностей в период 2032–2035 гг.

Справка. В 2014 году агентством «Синьхуа» опубликована информация о возможном создании военно-морских баз в следующих пунктах: Чхонджин (Северная Корея), Порт-Морсби (Папуа-Новая Гвинея), Сиануквиль (Камбоджа), Ко Ланта (Таиланд), Ситтве (Мьянма), Джибути, Мальдивы, Сейшелы, Гвадар (Пакистан), Дака (Бангладеш), Лагос (Нигерия), Хамбантота (Шри-Ланка), Коломбо (Шри-Ланка), Момбаса (Кения), Луанда (Ангола), Уолфиш-Бей (Намибия), Дар-эс-Салам (Танзания).

***

Подводя итоги, отметим, что во многом благодаря процессу «заимствования инноваций» Китай смог «перепрыгнуть» некоторые этапы в военно-морском развитии и добиться огромной экономии средств и времени за счёт использования работы (технологий), проделанной США и другими странами. Судостроительная промышленность Китая к 2020 году готова сделать ВМС Народно-освободительной армии Китая вторым по величине военно-морским флотом в мире, а к 2030 году — качественно сравняться с военно-морским флотом США. Вместе с тем важными стоит признать и такие факты, как отсутствие у китайского флота опыта боевых действий на просторах Мирового океана и над водой, и под водой, и в воздухе; отсутствие опыта управления крупными корабельными соединениями, опыта развёртывания и боевых служб в режиме непрерывного слежения за кораблями потенциального противника. Передавать же накопленный дорогой ценой опыт китайцам никто не собирается.

Продолжающее крепнуть российско-китайское партнёрство не может не радовать. Однако у России (а с ней и всего ЕАЭС) свои планы на морской трон. Так, в «Основах государственной политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности до 2030 года» прописано, что Россия «будет стремиться к закреплению ВМФ на втором месте в мире по боевым возможностям». Тихоокеанский флот при этом должен быть соизмерим по силе с ВМС НОАК.