Впервые граждане бывшего СССР пополнили ряды профессиональных «солдат
удачи» сразу после распада государства. Происходило это рутинно и незаметно
для структур, призванных интересоваться подобными «метаморфозами». Вот
история из моей жизни.
Зимой 1992 года я уволился в запас по сокращению штатов с должности
командира роты и «убыл» из Москвы в Беларусь. Попытка поступить на службу в
белорусскую армию оказалась безуспешной, и я коротал время в поездах,
колеся по ещё почти безграничному, недавно «канувшему» СССР, так оказался в
гостях у друга в Таллине. Он рассказал мне, что независимая Эстония
простила ЮАР апартеид и первая из государств постсоветского пространства
разрешила открыть консульство Южно-Африканской Республики в Таллине.
Работа дипломатов сводилась к одному нехитрому действию: внешнеполитическое
представительство предлагало работу по контракту уволенным в запас офицерам — гражданам Эстонии. Учитывая, что эстонцы не очень активно поступали в
советские военные училища, и количество офицеров титульной нации было невелико, дипломаты предлагали компромисс: любому желающему заключать
формальные браки с гражданками Эстонии, после чего, имея гипотетическую
возможность получить гражданство страны, подписывать контракты о работе в
ЮАР. Предлагаемая работа была незамысловатой — вооружённая охрана
государственных учреждений с возможностью применения не только физической
силы, но и стрелкового оружия.
Следует отметить, что описываемый период в ЮАР характеризуется активной
борьбой чёрных жителей бантустанов с правящей белой элитой, которая не
исключала возможности сохранения режима апартеида, для чего и привлекала
уволенных в запас бывших советских офицеров.
Таким образом, частные военные компании (ЧВК) в ЮАР были пополнены новыми
мотивированными и профессиональными сотрудниками, въехавшими в страну на
совершенно законных основаниях.
Мне неоднократно приходилось беседовать с ровесниками — выпускниками
военных училищ второй половины 80-х годов прошлого века. В каждом выпуске
были офицеры, перешедшие после увольнения в запас на работу в ЧВК. Они воевали во всех горячих точках, имели огромный опыт и находились вне
правового поля государства.
Частные военные компании (ЧВК) к началу ХХI века стали представлять собой
симбиоз государственных и коммерческих структур, используемых в том числе
непосредственно в военных конфликтах и имеющих атрибуты крупных
международных корпораций с совершенно конкретными бизнес-планами,
заказчиками, подрядчиками и т. д.
Недавнее выступление главы российского МИД Сергея Лаврова, в котором он
предложил разработать закон для защиты интересов граждан России —
сотрудников ЧВК, свидетельствует о растущей роли профильных организаций,
намерении государства их активно использовать, а сотрудникам предоставлять
социальные гарантии. О необходимости создания в России официальной системы
ЧВК в 2012 году говорил В. Путин, являвшийся в тот период премьер-министром
РФ.
По мнению экспертов, ссылающихся на опыт зарубежных партнёров, использование ЧВК в военных конфликтах — оправданная и эффективная мера
разрешения споров, давно и надолго находящихся вне поля дипломатического
дискурса.
ЧВК не нужно демонизировать и идентифицировать исключительно с их участием
в боевых действиях и уничтожением «заказанного» противника. Значительная
часть деятельности ЧВК связана с тыловым и инженерным обеспечением военных
подразделений, наведением логистических мостов, транспортировкой солдат и
техники как по земле, так и по воздуху, охраной колонн и военных баз, а также
тренировкой профильных специалистов, состоящих на службе в государственных
армиях.
Для нужд ЧВК широко используются боевая техника и самолёты, которые
приобретаются в государственных структурах независимо от внешнеполитических
интересов конкретного государства.
В настоящее время ЧВК официально действуют в США, Великобритании, Израиле и ЮАР. В ближайшей перспективе, вероятно, данный вид деятельности будет легализован в России. Остаётся открытым вопрос о юридической ответственности: в настоящее время Уголовный кодекс России предусматривает наказание за наёмничество от трёх до семи лет лишения свободы (ст. 359, ч. 3 УК РФ). Аналогичные сроки предусматривает и белорусское законодательство.