Рассматривая события в Молдове, следует
исходить из двух базовых вещей. С одной стороны, произошедшее нельзя
рассматривать с точки зрения общей теории и практики демократии, так как
Молдова по своей сути демократией не являлась, а скорее напоминала феодальное
княжество, в рамках которого существовал безусловный властитель умов и душ своих
подданных. Он преследовал исключительно свои корыстные цели и низвёл страну до формата фактически не состоявшегося государства, или failed state.
С другой стороны, эти события полностью адекватны той
политической системе и тому политическому режиму, которые там сложились.
Политические эксперты и аналитики, рассматривая вопрос смены
политических элит Молдовы с точки зрения права и демократических процедур, сталкиваются
с одной проблемой. Есть Конституционный суд Молдовы, но этот орган был полностью
подконтролен Владу Плахотнюку, фактическому хозяину страны. В этих
условиях демократические нормы не работали в Молдове, они и не могли работать,
потому что в рамках авторитарного режима и подконтрольности Конституционного
суда все решения принимались исходя из интересов одного конкретного человека и
его окружения.
Всё, что произошло в Молдове, совершенно адекватно сложившейся
внутригосударственной ситуации, и этот симбиоз полностью противоположных
идеологически политических сил это лишний раз подчёркивает. Сущность ситуации: государство было низведено до уровня корпорации с одним субъектом, принимающим
решения и распоряжающимся судьбами людей.
А исходя из экономических и социальных показателей Молдовы
мы знаем, насколько «эффективно» этот человек управлял государством. Традиционно
для многих постсоветских стран это была работа, направленная на
самообогащение за счёт всего населения.
Резюмируя, можно сказать, что произошедшее в Молдове точно
позитивно повлияет на ситуацию в стране и особенно на жизнь обычных граждан
государства.