Первые двусторонние документы, которые легли в основу
нынешнего Союзного государства, были подписаны в 1996 и 1997 годах. Один
договор на уровне парламентов, второй — на уровне президентов. Иногда возникает
вопрос о том, что уже прошло два десятилетия и что делать дальше.
Говорится, что пора двигать вперёд интеграцию и
модернизировать тексты этих фундаментальных договоров. Это как бы подразумевает
идею о том, что дальше союзный локомотив резко прибавит ход.
Но, на мой субъективный взгляд, здесь телега ставится
впереди лошади.
Для начала давайте, не отрекаясь от позитивных союзных идей
советского прошлого, начнём наконец-то строить в массовом сознании новую
союзную идентичность.
Это большой труд, но дорога в тысячу вёрст начинается с
первого шага. Можно начать хотя бы с... кулинарии. Кухня на самом деле очень
сакральная и глубинная вещь для любого народа. Мне довелось долго жить в
Сибири, где много переселенцев. И я своими глазами видел, что базовые вещи —
это как раз кулинария. Перенимая от своего отца элементы белорусской
идентичности, я перенимал в первую очередь навыки приготовления национальных
блюд. То же самое происходило, например, в знакомых мне татарских семьях.
Но как это перенести на уровень социума из отдельно взятой
квартиры?
Да очень просто: через фастфуд и общепит более высокого
уровня. Любой распространённый концепт блюда для перекуса — это концепт
культурный. Гамбургеры — часть культуры западного мира. Более всего за ним
маячат США. Конкурирующая с ними шаурма — глобальное явление, представляющее на
рынке по большей части арабскую культуру. Что мы можем этому
противопоставить? С белорусской стороны это могут быть драники. Другой
прекрасный и очень перспективный концепт — осетинские пироги. И потом — блины с
начинками и без. Вот это наша общая пищевая идентичность. Она уже потянет за
собой культуру застолий, а застолья — это и деловые обеды, а деловые обеды —
это культура переговоров, культура выстраивания иерархий в общем деле и т. д.
Уже после выстраивания таких цепочек по всем фронтам можно
понять, что нам надо менять в союзных договорах, либо ничего менять не надо.
И потом. Договоры — на бумаге. Реальный союз — в
повседневной жизни.