У нас действительно нет системы безопасности и четкого контроля, которые бы
позволяли иметь уверенность в том, что у нас не возникнет вакханалия
некачественных трансгенных семян и прочих сомнительных продуктов.
В этом плане я прекрасно понимаю и солидарен с правительством в том, что
собственного семеноводства в России, по сути, нет. Сегодня некие ростки
семеноводства у нас появляются – антисанкции в этом отношении работают, и в
отрасли наблюдается некий бум. Схожая ситуация с сортосозданием – все
наработки советского времени и технологии были потеряны, и сейчас все
фактически приходится создавать заново.
На этом фоне, естественно, пустое пространство быстро займется монополиями, и решение правительства временно запретить выращивание ГМО в этом отношении является в какой-то степени правильным в краткосрочной перспективе. Поэтому мораторий 2014 года, без учета его политической части, был абсолютно понятен.
С другой стороны, возникает вопрос – а дальше что? Мораторий не продлили, а поменяли федеральный закон, причем два раза, сначала разрешив, а потом запретив выращивание ГМО. Ситуация стала совсем непонятной, и наша отрасль сейчас рискует оказаться в ситуации, в которой были генетика и кибернетика в Советском Союзе.
Вообще следует учитывать, откуда берутся анти-ГМО настроения в мире в целом. Они в основном генерируются Европой для того, чтобы противостоять Америке, которая, за счет массового тиражирования и внедрения ГМО, захватывает все рынки и выдавливает местных европейских производителей. Поэтому многие страны принимают схожие решения по запрету ГМО. К примеру, Скандинавия тоже живет без ГМО. Это самый простой способ борьбы с транснациональными компаниями.
Что интересно, как и в некоторых европейских странах, наши новые законы не разрешают выращивать ГМО или завозить семена, но не препятствует завозу и регистрации продуктов из ГМО. Получается, что мы можем есть печенье, сделанное из ГМО-злаков, но не можем выращивать их у себя.