В прошлом году рынок отечественной сельхозтехники продолжил рост, не ощутив каких-либо последствий пандемии. Продажи на внутреннем рынке выросли, а 38 %, экспортные поставки тоже продемонстрировали рост, пусть и меньший (около 15 %). Расширилась география экспорта: если ранее традиционными внешними рынками были страны СНГ и Африки, то в последние годы к ним присоединились государства Евросоюза, в частности Австрия и Германия.

Отечественное с/х машиностроение растёт уже седьмой год подряд под влиянием целого комплекса факторов, среди которых санкции, девальвация рубля и активные меры господдержки. Помимо объёмов производства, расширяется и модельный ряд выпускаемой техники. На руку как аграриям, так и машиностроителям сыграл рост цен на продукцию сельского хозяйства.

Успехи отечественных с/х машиностроителей не могут не радовать, ведь на них приходится порядка 18 % отечественного машиностроения. Однако ситуация с с/х техникой в России остаётся плачевной: с 1992 по 2014 год российское сельское хозяйство потеряло свыше миллиона тракторов и 300 тысяч зерноуборочных комбайнов. По уровню обеспеченности сельскохозяйственных угодий тракторами Россия теперь оказалась в одной когорте с Анголой и Саудовской Аравией (в Белоруссии ситуация на порядок лучше).

Данное исследование посвящено российскому и белорусскому сельскохозяйственному машиностроению как фундаменту союзного агропромышленного комплекса, а основное внимание уделено производству тракторов и комбайнов.

• Последние тенденции на мировом рынке тракторов — постепенный рост мощностей машин. Тракторы становятся больше и мощнее, навесное оборудование к ним — масштабнее, комбайны увеличивают захват жатки. Кроме того, техника становится интеллектуальнее: в комбайнах появляются датчики влажности, позволяющие прямо в поле решать, нужно ли везти зерно на просушку, в тракторах устанавливают системы автоматического и параллельного вождения. Общие тенденции — оборудование техники GPS-модулями и системами телеметрии, а также унификация платформ, узлов и агрегатов.
• Есть и региональные тенденции: ужесточение экологических требований к европейским тракторам приводит к снижению их конкурентоспособности и подстёгивает импорт американских машин, в том числе бывших в употреблении. Снижающаяся конкурентоспособность европейских сельхозпроизводителей в худшем случае может привести к тому, что они рискуют повторить судьбу шведского Volvo, купленного китайцами. Разорившийся в 1994 году итальянский производитель с/х техники Arbos был куплен в 2011 году китайской Foton Heavy Industries, а в 2016-м Foton купила ещё одного итальянского производителя — Goldoni.
• Мир сельскохозяйственного машиностроения можно условно разделить на три дивизиона. Первый — транснациональные компании-лидеры, осуществляющие экспансию как путём прямой продажи техники, так и открытием сборочных производств там, куда из-за административных барьеров невыгодно импортировать готовые машины. Второй мир — Китай, Индия и Белоруссия, на десятилетия отставшие от лидеров в развитии с/х машиностроения, однако их мощности позволяют обеспечить себя машинами, а государство вполне способно как поддержать аграриев, так и стимулировать их к объединению и укрупнению. К этому миру как по мощности производства машин и способности к самообеспечению, так и по их количеству на 1000 га посевной площади можно отнести Беларусь. А вот Россия объективно выпала из второго дивизиона и оказалась в третьем, попав в зависимость от импорта. При этом получился замкнутый круг: аграрии разобщены и бедны — техника оказывается слишком дорогой для них — объёмы государственной поддержки недостаточны и сокращаются из-за требований ВТО и кризиса — техники становится меньше — объёмы производства снижаются, рынок захватывают корпорации — аграрии становятся ещё беднее. И выйти из этого порочного круга лишь с помощью лизинга не выйдет.
• Уровень рентабельности российского сельскохозяйственного машиностроения соответствует европейскому и американскому и находится в пределах 3-5 %, однако разность потенциалов определяют ёмкость рынка (для США и ЕС весь мир — рынок), модели организации сельского хозяйства (мелкие фермеры не могут позволить себе закупку дорогих и мощных машин), а также уровень субсидий (упомянутые выше 200 млн евро компании AGCO в 2015 году превышают общий объём российских субсидий с/х машиностроителям).
• Решить проблему российского сельхозмашиностроения без изменения подхода к организации сельского хозяйства невозможно: мелкие фермеры, возникшие на обломках советских колхозов, не могут обеспечить производство с/х продукции в товарных объёмах и покупают маломощную технику, аналогичная ситуация в Индии и Китае (Пекин проводит политику по укрупнению хозяйств). Будущее лишь за крупнотоварным производством, которое может быть в двух форматах: государственный агрохолдинг на базе реформированных колхозов (как в Беларуси или Китае) или крупные фермерские хозяйства/частные агрохолдинги.
• Хотя на российском рынке и продолжается консолидация производственных мощностей, она сталкивается с проблемами (банкротство «Тракторных заводов» и изменение организационной структуры холдинга) и не может быть доведена до своего завершения — создания российской сельхозмашиностроительной корпорации по образцу ТНК из стран G7. Без завершения консолидации с/х машиностроения невозможно создание полноценных союзных корпораций, которые смогли бы восстановить некогда единый сельхозмашиностроительный комплекс.
• Убыль сельскохозяйственного парка в России носит катастрофический характер, тогда как в РБ подобной проблемы нет: насыщение сельского хозяйства техникой в Беларуси находится на уровне советских нормативов. Потому Минск лишь обновляет парк сельхозтехники, но не является масштабным потребителем продукции сельхозмашиностроения. Поэтому для РБ критически важен российский рынок, на котором МТЗ и «Гомсельмаш» действуют в логике ТНК из G7: поставляют готовую технику и открывают сборочные производства.

Скачать полную версию исследования можно по ссылке (.pdf).