Старшему поколению не надо ломать голову над тем, какова его союзная идентичность. Есть наследие прошлого, которое объединяет. А как быть с молодёжью? Она уже не так сильно проникается пафосом советских песен типа «Баллады о борьбе» Владимира Высоцкого. Она не до конца понимает, а чаще вообще не понимает романтику Юрия Визбора. Она совсем по-другому может воспринимать окопную правду от Василя Быкова и так далее. Из чего же сделана наша молодёжь? С какой стороны к ней походить? Об этом мы поговорили с заместителем директора по научной работе Института социологии Национальной академии наук Беларуси, кандидатом социологических наук Ириной Лашук.

— Ирина Валерьевна, если мы ищем общее у белорусов и россиян, в том числе молодых, то можно прибегнуть ко взгляду со стороны. Некоторые скандинавы говорят, что у нас два полюса: халява и авось. Россияне больше ко второму склоняются, а белорусы к первому. Как к этому относиться?

— Даже не знаю, можно ли так упрощать… Конечно, менталитет белорусов и россиян в чём-то схож, но есть и существенные различия. Если мы говорим именно о молодёжи, то в обеих странах у неё схожие приоритеты — любовь, друзья. У белорусов в последнее время ещё на лидирующую позицию выходит здоровье, причём не только у молодого поколения. У россиян эта ценность тоже в лидирующих. Однако не занимает первое ранговое место.

Что касается различий, то нужно в первую очередь учитывать географические особенности двух стран. Беларусь компактнее и граничит сразу с ЕС, с Россией. С обеих сторон есть влияние. Плюс есть определённые исторические аспекты. Сейчас у молодёжи очень популярно их изучать. И получается, что белорусская нация не всегда формировалась под влиянием российского государства либо ранее московского.

И давайте посмотрим на нашу внешнюю политику. Очень важен ориентир на Китай. Это тоже влияет на менталитет.

Если мы посмотрим на российскую идентичность, то она сейчас в основном воспроизводит советскую. Белорусская же больше строилась с нуля. И до сих пор идёт очередной виток формирования нации. Достаточно глубинный. Наши исследования показывают, что люди старшего поколения больше идентифицируют себя с жителями страны. То есть я сегодня живу тут — значит, белорус. Завтра уехал — не белорус. Такая ситуативная территориальная идентичность. Сейчас у молодёжи формируется идентичность более глубинная. В основание начинают закладываться этнокультурные основания.

А как же белорусы, которые, к примеру, живут в Сибири? Они же всегда чувствовали связь с родиной. У них не территориальная идентичность.

— Да, об этих людях так можно сказать. Но есть ещё такой момент, что наши люди больше интересуются тем, что происходит у соседей. Очень хорошая информированность о ситуации в соседних странах, особенно в России. Интересуются и культурой, и даже кулинарными традициями. Всё это, конечно, очень сближает наших граждан.

С другой стороны, у нас сегодня молодёжь не такая пророссийская, как была 10 лет назад.

Вам не кажется, что в России ещё очень сильно региональное влияние? У нас люди не так сильно отличаются. Есть, конечно, полешуки. Но всё же они по менталитету ближе к минчанам, чем Северный Кавказ к Новосибирску.

— Конечно, масштабы в России другие. Хотя у нас тоже есть региональные особенности. В тех регионах, которые граничат с Россией, больше говорят по-русски. Хотя русский язык и так сильно распространён в республике.

Но посмотрите на Гродненскую область. Там чувствуется уже другое влияние — Евросоюза, Польши. Немного иной менталитет в этом регионе. Когда мы изучали индекс потребительских возможностей, то жители Гродненской области всё время оказывались на последних местах. Странно. Они вроде бы по уровню жизни далеко не аутсайдеры. Но уровень притязаний оказался у них выше, чем у остальных регионов. За счёт этого и другие ожидания.

С другой стороны, соглашусь, что таких серьёзных различий, как в России, в Беларуси не зафиксировано.

Наша специфика в том, что у нас почти 30% населения — сельское. В России, насколько я знаю, не такая цифра. В Беларуси сельский уклад жизни влияет на менталитет. Не будем забывать, что в городах много приезжих из села. Среди тех же студентов. Они на выходные едут домой. И тут мы выходим на другую тему. Не вся молодёжь возвращается на село после учёбы, несмотря на усилия государства. Это наша проблема. Урбанизация.

В России, я так понимаю, тоже есть негативное влияние урбанизации.

— Да. Там ещё и не такая успешная внутренняя трудовая миграция. Расстояния большие. Мы-то здесь для своих людей всегда найдём рабочие места. Другое дело, устроит ли их та работа. А переехать — не проблема.


Жизненные ценности студенческой молодёжи. Данные Института социологии НАН Беларуси.

Ваши исследования показывают, что среди приоритетов у молодёжи остаётся семья. На этом фоне активно работают некоторые западные структуры. Они хотят внушить несколько иные ценности. Постепенно молодёжь на это обращает внимание. Кто-то эти странные ценности перенимает. К примеру, излишнюю терпимость к ЛГБТ. Если махать шашкой и сильно это давить, то успеха особого нет. Только лишний шум. Как всё-таки поступать?

— С молодёжью махать шашкой в любом случае не надо. Нужно более гибкие методы искать.

В Беларуси, если говорить о семье, я бы обратила внимание на несколько иную проблему. Есть тенденция ко всё большему одобрению сожительства. Это очень актуально для молодёжи. Мол, мы сначала поживём, попробуем, а уже потом… В ЗАГС идут уже нередко, когда ждут ребёнка. Примерно 30% молодых людей имеют опыт совместного проживания без регистрации брака. Это факт. Запретить это мы не можем.

Но такое поведение не стоит называть причиной разводов в дальнейшем. Всё же основная причина — злоупотребление алкоголем. Конечно, мы тут сразу можем вспомнить советскую систему, когда партком не давал разводиться и так далее.

По факту именно статистически было меньше разводов. А сейчас их больше потому, что больше свободы в этом плане.

Может, как бы пафосно это ни звучало, нужно вернуть практику госзаказа на «воспитательные» фильмы? Было же в советское время такое кино «По семейным обстоятельствам».

— Сейчас есть много других возможностей. Есть соцсети... А вообще в Беларуси перепись населения 2019 года покажет, как у нас с демографией. Предварительные оценки пока неутешительные. Скорее всего, мы с трудом выйдем на ту же численность населения, что была в 2009 году. Да, детей рождается больше, но и умирает людей немало. Проблема остаётся.

Это связано с разными причинами. Есть среди них всё более популярное отложенное родительство. Вот получу образование, тогда и дети. Вот кредит выплачу и тогда… Квартиру построю и тогда… И вот молодые пары всё чаще откладывают рождение первого ребёнка, потом второго. А потом появляются проблемы со здоровьем и уже не всегда получается завести желаемое количество детей.

Конечно, это связано и с тем, что женщины хотят большей самореализации через карьеру, недостаточно просто роли жены и матери…

Ну почему же? В советское время тоже были периоды, когда женщинам двигали карьеру. Например, зазывали в авиацию.

— Может быть. В любом случае сейчас это точно актуально. Молодые девушки говорят, что для них и карьера, и семья одинаково актуальны. Сейчас для профессиональной самореализации есть все возможности. Кстати, можно же работать на дому, на «удалёнке», как нынче говорят. Почему нет?

Но, повторюсь, остаётся тренд отложенного родительства. Не так давно введённый в Беларуси семейный капитал пока не дал должного эффекта…

А если вернуться к проблеме навязывания нетрадиционных для нас ценностей, то проблема допустимости однополых браков для нас неактуальна. Процент тех, кто допускает, меньше статистической погрешности — среди молодёжи чуть более 2%. Нет социальной поддержки такого феномена. Белорусы вообще от жителей всего СНГ отличаются традиционностью в мировоззрении.


Личные ценностные приоритеты студенческой молодёжи. Данные Института социологии НАН Беларуси.

Сейчас много спорят, как относиться к «шеринговой» экономике и культуре. Вот, например, каучсёрфинг или каршеринг некоторые воспринимают не как желание делиться с другими или ввести в жизнь некий социализм 2.0, а как излишнее стремление к комфорту, эгоизм и так далее.

— Молодёжь у нас всегда модно ругать. Мол, мы были не такие в ваши годы… А я всегда молодёжь защищаю. Это естественно, что она другая. Сейчас, в век информационных технологий, она более продвинутая. Многие даже телевизор уже не смотрят, не знают, как называются телепередачи, идущие в прайм-тайм. Я не хочу сказать, что у нас плохое ТВ делают, а просто парадигма меняется. Бабушки садятся у экранов и ждут новости, а молодежь смотрит соцсети. Это нормально.

А то, что они любят комфорт… Так все его любят. Что в этом плохого?

Может, надо учесть, что старшее поколение не так комфортно жило?

— Да. Я вспоминаю, как долго вместе с мамой стояла в очереди за курицей. А сейчас молодёжь этого не понимает. В наши дни курицу можно на дом заказать.

Но я хочу обратить внимание на другое. Сейчас на первый план выходят гуманитарные науки. Есть понимание, что сами по себе технические дисциплины в одиночку нас вперёд не продвинут. Есть потребность в гуманитариях-интеллектуалах. Появился всё больший спрос на социологию. Для принятия управленческих решений всё чаще узнают мнение людей, чтобы просчитать риски принимаемого законопроекта.

А нет ли для будущего поколения угрозы излишней разгрузки от умственной работы? Поисковые системы интернета стали нашей внешней памятью. Считают за нас тоже компьютеры… Не приведёт ли это к деградации?

— Не думаю. Просто освобождается время для более серьёзных размышлений. Мы, социологи, теперь можем за минуту делать сложные таблицы. Меньше занимаемся технической работой. Это большой плюс. Можно более глубоко осознать какую-то социальную проблему, факторы, оказывающие на неё влияние.

Не могу не спросить, на чём же всё-таки сейчас строить новую союзную идентичность. Мы с вами имеем советское прошлое за плечами. А как молодёжь?

— Сложно пока понять. Россияне в основном опираются на советскую идентичность. Белорусы, как я считаю, склонны формировать свою собственную белорусскую идентичность. Например, они уже часто смотрят на Великую Отечественную войну не только как на что-то общее, а ищут своё место в этой общей победе. Место белорусской нации в Победе. Уже недостаточно для белорусов общей советской Победы. Россияне же по-прежнему часто говорят об общесоветской Победе, нередко приравнивая её к российской. Как будто российское и советское — идентичные понятия.

С другой стороны, по нашим данным, белорусская молодёжь очень близка к России. Есть много союзных программ для молодёжи. Однако же я бы не сказала, что они очень уж эффективные. Евросоюз предлагает намного больше образовательных и других программ. В России учится много белорусов, но российское образование становится для них всё менее доступным.

Возможно, нужно побольше стажировок в России для студентов и молодых учёных. Со стороны ЕС таких предложений намного больше. Это серьёзный повод задуматься.

Есть и проблема непонимания со стороны некоторых россиян, что здесь союзная страна, но уже не Россия. Не все знают специфику Беларуси, особенности истории формирования и развития белорусской нации. Конечно, это может не нравиться белорусской молодёжи. Несмотря на общность языка повседневного общения у белорусов и россиян, ментальность различается. Молодым россиянам и белорусам необходимо иметь больше информации о специфике и особенностях России и Беларуси, которую возможно получить посредством формальной и неформальной коммуникации между юношами и девушками. Только в общении мы можем больше объединиться и сформировать союзную идентичность.