Пандемия COVID-19 стала индикатором множества недостатков, которые были в социуме уже давно, но о них редко вспоминали. Есть и такие явления, которые по-новому проявились из-за развития цифровой среды. Очевидно, что бурное технологическое развитие в этой сфере не снимает этических проблем, не означает, что люди не должны учиться искусству коммуникации и грамотному обращению с данными.

В текстах на СОНАР-2050 уже обращалось внимание на то, что Минздрав Беларуси не скрывает цифровые данные о ситуации с вирусом. Но по непонятным причинам далеко не всегда сообщается общее число случаев инфицирования, которые выявлены с начала наблюдений. Иногда статистику ведомства сложно интерпретировать. Релизы требуют дополнительных разъяснений специалистов. Например, какой-то период Минздрав сообщал, сколько пациентов с коронавирусной инфекцией находятся на ИВЛ. Затем такие данные публиковать перестали. Появилась формулировка «в особом внимании специалистов нуждаются». Скорее всего, это означает «подключены к аппаратам ИВЛ». Но аудитории и медиа на момент написания этого текста никто не пояснил, как же всё-таки нужно понимать подобные фразы. Видимо, у медиков есть свои резоны, чтобы использовать такую коммуникационную тактику. Однако она имеет побочные эффекты: падает уровень доверия к информации от госорганов, возрастает уровень тревожности. Это как раз те вещи, которые в нынешней ситуации ничего хорошего не принесут.

ВОЗ рекомендует странам сообщать статистику об эпидемии ежедневно, в одно и то же время. В Беларуси статистика даётся, как правило, каждый день. Однако это делается не в одно и то же время, и набор данных периодически меняется, как и формулировки, о чём уже было сказано выше. С другой стороны, министерство регулярно проводит брифинги и видеостримы, но они снимают не все вопросы. На этом фоне информационная политика Минздрава в союзной России выглядит куда более продуманной. К примеру, на сайте ведомства есть обновляемая карта со статистикой по регионам. Есть там и обновляемая таблица с чётким набором данных: подтверждено случаев, выздоровело человек, число смертей, количество проведённых тестов. В Беларуси одно из госСМИ создало спецпроект СТОПCOVID. Какое-то время там тоже была карта распространения вируса. Но, во-первых, потом её почему-то убрали, а затем вернули. Во-вторых, Минздрав к этому проекту никакого отношения не имел. Об этом публично заявила заместитель министра Елена Богдан.

Конечно, можно долго спорить о релевантности данных из разных стран. Не везде одинаковые принципы проведения тестов, а у санитарно-эпидемиологических служб разная способность контролировать ситуацию. Но, как бы то ни было, информирование при нынешних технологиях несложно автоматизировать и осуществлять в простой и понятной форме.

Если это не учитывать, то, повторимся, возникает недоверие к власти у части населения, а самое главное, у медиа в широком смысле: СМИ, влиятельных блогеров и т. п. Что происходит далее? Недоверие порождает попытки медиа самостоятельно разобраться в ситуации, провести свою «независимую экспертизу». К сожалению, порой эта экспертиза, наоборот, является зависимой: знания блогеров и СМИ в области микробиологии, эпидемиологии и других специфических сферах ограничены. Не всегда есть эксперты, которые помогают медийщикам решить эту проблему.


Такие репортажи сейчас не редкость. Люди хотят знать об эпидситуации у себя в регионе, но информации не хватает. Эту лакуну пытаются восполнить СМИ, но всегда ли у них это получается? ФОТО: скриншот с сайта TUT.BY

Готовя статью, заглавие которой есть на скриншоте выше, журналист провёл достаточно объёмную работу. Выехал на место, поговорил с большим количеством людей. Но собеседники были с разной степенью компетентности и ответственности. Проверить утверждения одних возможно, других — нет. При этом у читателя создаётся иллюзия полной объективности. О ситуации ему рассказывает не абстрактный спикер госорганов из телевизора, а люди с места событий. Такой жанр уже давно используется в массмедиа по всему миру.

Делаются прямые включения, передаются оперативные фоторепортажи. Есть даже формат «без комментариев», когда просто показывают «сырое» видео. И всё же у зрителя не всегда возникает представление о происходящем, которое совпадает с реальным положением вещей. Это одна из фундаментальных медиапроблем XXI века. Никакие видеостримы и фотографии не заменят опыт личного участия в событии. Это не означает, что их не нужно делать, просто нужно к ним относиться соответственно, иногда критически.

Другая проблема — обращение с личными данными. Беларусь граничит с Евросоюзом и Россией. И там, и там были приняты довольно серьёзные законодательные ограничения на операции с персональными данными граждан. Особенно это касается ЕС, где действует GDPR — General Data Protection Regulation (Общий регламент по защите данных). Документ фактически стал экстерриториальным. Он изменил многие бизнес-процессы не только в ЕС, но и за пределами союза, затронув в том числе и Беларусь. В республике тоже принят в первом чтении похожий закон. Его полное принятие и вступление в силу — вопрос времени.

Но уже сейчас есть определённые ограничения на распространение информации о конкретных личностях. В условиях эпидемии выяснилось, что большинство медиа об этих правилах банально не знают. Речь о диагнозах. Если редакция каким-то образом получила такие данные, то далеко не всегда она имеет право их публиковать. То же самое касается и блогеров. По большому счёту многим просто повезло, что в Беларуси большинство жителей пока ещё не искушено в таких вопросах и не имеет привычки подавать в суд.

Если информирование о распространении вируса со стороны госорганов кажется недостаточным, это не означает, что нужно вытягивать данные об инфицированном человеке у его родственников и лечащих врачей, а затем публиковать эти данные с указанием имени пациента или другой информации, которая позволяет его идентифицировать.

Во-первых, во многих случаях это неэтично. Во-вторых, есть понятие тайны личной жизни, врачебной тайны. Раскрытие этих тайн регулируется законодательством (этическими нормами тоже, но они многим, к сожалению, не указ). В-третьих, родственники или знакомые могут ошибиться и неверно информировать СМИ, а это для редакции означает лишние проблемы. В Беларуси можно как минимум получить предупреждение министерства информации. Если в течение года таких предупреждений несколько, то это почти стопроцентная гарантия закрытия массмедиа через судебный процесс.


Скриншот с сайта министерства информации. Ведомство вынесло предупреждение региональному веб-ресурсу из-за новости на тему коронавируса.

Некоторые журналисты свято верят, что такой риск оправдан. Их картина мира такова: власти скрывают, а мы это вскрываем. На деле всё может обстоять иначе. Чаще всего власти на местах или вынуждены долго проверять данные, или просто не умеют оперативно проинформировать публику. А публика имеет свойство быстро заводиться и волноваться. Поэтому есть и вторая категория журналистов, которые не «свято верят», а просто хотят повысить посещаемость своего сайта. Желание с точки зрения медиабизнеса вполне понятное, но оно не оправдывает нарушения писаных и неписаных законов.

И наконец, не всегда конкретная история заболевшего человека даёт какие-то принципиально новые данные о ситуации в целом. Наихудший сценарий — это когда она создаёт у людей ложное чувство насыщения важной информацией. Иногда личные истории всё же могут давать принципиально важные данные аудитории, однако редакциям не обязательно при этом раскрывать личную информацию человека.

Несанкционированное, против воли конкретного человека раскрытие личной информации имеет ещё один негативный эффект. Минздрав Беларуси ещё в марте заявил, что «чрезмерно активный поиск журналистами и блогерами людей, находящихся в медицинских учреждениях, контактировавших с больными», приводит к тому, что человек начинает бояться огласки. Он понимает, к примеру, что приехал из страны, где критическая ситуация с коронавирусом. Предположим, ему удалось не попасть в фокус внимания санитарно-эпидемиологической службы. Именно из-за боязни огласки, которая может привести к негативному отношению со стороны соседей или коллег, человек просто не обращается к врачу своевременно. К сожалению, ряд блогеров и СМИ давно это поняли, но трафик и популярность оказываются для них важнее. Это не новая проблема, но она обострилась в условиях пандемии. Видимо, решаться она может только двумя путями. Одна часть медиа сама решит, что ей не нужна репутация «жёлтого» СМИ, что вся публикуемая у них информация будет иметь знак качества: добыто законно и соответствует действительности. А другая часть, пока не испытает на себе судебные процессы и разнообразные санкции властей, не перестанет публиковать личные данные, нарушая нормы прежде всего элементарной порядочности.

Но с порядочностью у человечества проблемы, наверное, будут всегда. Желательно хотя бы соблюдение законов. В этой связи обратите внимание на то, как освещается отношение к эпидемии со стороны различных конфессий. В одном из белорусских СМИ уже вышла статья о том, что крупный протестантский приход в Минске продолжал функционировать «на полную мощность». В итоге там все друг друга заразили, и есть даже летальные исходы. На самом деле так произошло далеко не в одном протестантском приходе. Возможно, не везде есть смерти, но заражения и не очень хорошие последствия для здоровья есть много где. Однако ситуация у протестантов так сильно не муссируется, как положение дел у православных. Их традиционно решили использовать как объект для «битья». Причём, как правило, «бьют» их потому, что считают провластными или прокремлёвскими, а вступать в конфликт непосредственно с властью не хватает или сил, или смелости. А Кремль ругать напрямую вообще бессмысленно: какое ему дело до блогеров с аудиторией, которая по российским меркам слишком мала.


Скриншот из Facebook показывает, какую неадекватную реакцию вызвала новость о болезни одного из православных епископов.

Внутренняя реакция православных институтов — от органов управления до рядовых приходов — это тема для отдельного разговора. Коротко отметим, что, конечно, коронавирус обнажил очень странные взгляды ряда верующих и клириков о таинстве причастия. Почему-то многие думают, что через общую чашу нельзя ничем заразиться. Хотя более чем тысячелетний опыт жизни христианских общин говорит о противоположном. И заражались, и умирали, и даже могли на это идти сознательно. Иногда христиане предпринимали противоэпидемические меры в том понимании, которое было на то время.

Однако это всё же тема для внутренней дискуссии, а не для журналистов тех СМИ, которые, мягко говоря, имеют поверхностное представление о церковной жизни. В Беларуси, да и в соседней России в медиа нередко ощущается острая нехватка грамотных авторов и экспертов по религиозной теме. Как правило, есть слишком лояльные церкви журналисты и блогеры либо слишком оппозиционные. Сбалансированных вариантов очень мало. Вирус ещё раз показал это. Чего только стоит ошибка в заголовке из скриншота выше. Гурий носит иной территориальный титул. В Беларуси есть епископ Лидский и Сморгонский Порфирий. Гурий сейчас является архиепископом Новогрудским и Слонимским. К счастью, редакция это поняла, исправив заглавие у себя на сайте, но в соцсетях осталась старая версия. Комментарий блогера к ней вообще поражает уровнем злобы и незнанием ситуации в Беларуси и на Украине. Официальные церковные структуры на самом деле не рекомендовали верующим идти в храмы на Пасху. Блогера это не интересует, потому что удобнее жить в своей реальности, где православие — машина геноцида целых народов. Если бы это было так, то машина эта очень неэффективная…

Намного интересней в этой ситуации сам механизм распространения личной медицинской информации об архиепископе Гурии. Конечно, церковные структуры проявили информационную нерасторопность. Болезнь такого заметного человека не может остаться тайной, и о ней лучше сообщить оперативно как минимум для того, чтобы паства помолилась о своём епископе.

Но это не снимает моральной и другой ответственности с окружающих людей. На постсоветском пространстве появился целый пул телеграм-каналов и блогеров, которые на регулярной основе ищут реальные и мнимые недостатки в православной среде, затем обнародуют их и смакуют. Нередко это делают «расстриги» или миряне, ранее работавшие в церковных структурах. Отчасти это результат того, что в бывшем СССР внутри православной церкви есть острая нехватка внутренней дискуссии по важным вопросам. Однако чаще это связано с личными «обидками» конкретных ораторов. Их выгнали из церковных институций, выгнали порой за дело. Лишившись условного «кадила», они ищут замену, чтобы потешить самомнение. Сейчас временным заменителем «кадила» стали спекуляции на теме коронавируса. Назовем этот инструмент «ковидлом».


О болезни архиепископа Гурия и предположительном COVID-19 у ещё одного епископа сообщил именно священник, которого запретили в служении. Естественно, разрешения на обнародование такой личной информации он ни у кого не спрашивал. Ему это «слили», и он это опубликовал.

Самое интересное, что, распространяя такую информацию, «обиженные» бывшие сотрудники церковных учреждений или изгнанные из сообщества клирики уверены в том, что на них нет никакой ответственности, и даже не понимают, что именно за данные они распространяют.


Это довольно распространённая сейчас парадигма мышления. Ответственность может быть только у людей при должностях. У других её или нет, или она очень мало. Да, может быть, она и меньше, чем у функционеров. Но у любого взрослого человека какая-нибудь ответственность есть. Если это отрицать, можно в будущем наплодить судебные процессы и скандальные ситуации. Это, в свою очередь, может привести к более жёстким законодательным ограничениям. Значит, сами же блогеры рискуют получить закручивание гаек в ответ на свою вседозволенность. Свободу они начнут ценить только тогда, когда её у них отберут. Смогут ли они начать уважать достоинство, свободу и личное пространство других людей?

Post Scriptum. Когда текст готовился к публикации, блогеры и массмедиа начали распространять открытое коллективное письмо к патриарху Кириллу. Фактически это петиция, которую можно подписать виртуально через интернет. Под письмом уже поставили свои имена довольно известные люди: историки, журналисты, художники и т. д. Текст его «ходит» и по белорусской блогосфере, желающие могут без труда его найти и ознакомиться. Сейчас же давайте обратим внимание на некоторые детали этого обращения.

В нём справедливо указывается на то, что среди епископов и клириков РПЦ много таких, кто «не принимает всерьёз угрозу заражения вирусом COVID-19». Да, они есть, но никто не ходил со специальным счётчиком и не знает, какой процент они составляют. Есть и те священники, которые очень серьёзно относятся к пандемии и принимают меры.

Говорится в письме о «различного рода конспирологических и псевдобогословских идеях». Они «активно распространяются известными духовниками и телепроповедниками». И тут тоже важный нюанс. Такие идеи начали распространять под маской христианства, наверное, еще в Римской империи, и будут распространять. Противодействовать эффективнее не коллективными письмами, а просветительской работой. Часть подписантов этим активно занималась, а другая в этом замечена не была.

Поднята в письме и проблема сокрытия информации об очагах инфекции в церковных учреждениях, в том числе в монастырях. В этом случае опять же можно констатировать: одни скрывают, другие нет.

И всё это проблемы не сугубо православных сообществ. Впадают в «ересь» в иных сферах тоже. А всё потому, что мы вступили в информационный век, когда огромные массивы данных доступны людям, но не все умеют их интерпретировать, не все в состоянии отделить достоверное от лживого. В такой ситуации вряд ли помогут коллективные письма. Поможет только создание просветительских ресурсов или просто площадок, которые призывают думать.

Если и писать подобные письма, то надо обратить внимание, что среди нынешней армии блогеров есть интересные спикеры, которые просвещают людей и говорят о чём-то со знанием дела. Но очень много и тех, которые рассуждают по-дилетантски, выдают свои домыслы за истинное положение дел. Бороться и выступать против не всегда продуктивно. Хотя порой полезно разоблачить пару-тройку кликуш. И всё же намного продуктивнее делать то, о чём сказано выше. Просвещать и просвещаться в меру своих способностей.

И главное: описанные негативные явления происходят не только в церкви или вокруг неё. Они наблюдаются практически во всех сферах жизни. Делать выводы о том, что именно РПЦ «болеет» каким-то особенным вирусом, просто необъективно. «Эпидемия» идёт давно и по всему миру.