13 декабря в Бресте состоялось заседание Совета министров Союзного государства России и Беларуси, в ходе которого премьер-министры Дмитрий Медведев и Сергей Румас обсудили 25 вопросов межгосударственного сотрудничества, в том числе вопрос соглашения о взаимном признании виз.

Несмотря на множество подписанных документов (которые, впрочем, пока недоступны для детального ознакомления), по итогам встречи запомнились два события: перенос сроков подписания соглашения о взаимном признании виз и предложение Дмитрия Медведева об углублении интеграции с буквальным следованием букве Договора о создании Союзного государства от 8 декабря 1998 года, на что последовала реакция Александра Лукашенко, которая в очередной раз ввела консервативную и либеральную прессу в состояние крайнего возбуждения.

Фактически заседание союзного Совмина показало стратегические расхождения между Россией и Белоруссией по вопросу формата интеграции. Впрочем, обо всём по порядку, и начать стоит с самого процесса заседания.

Тактические успехи

В ходе заседания Совмина Дмитрий Медведев и Сергей Румас обсудили

• Военную доктрину Союзного государства, о которой на страницах СОНАР-2050 писал Александр Тиханский в тексте «Союзный ответ. Анализ новой редакции военной доктрины»;
• проект бюджета Союзного государства (о бюджете на текущий год и его недостатках СОНАР-2050 писал в тексте «Бюджет союзного застоя») — расходная часть бюджета СГ не уменьшится и составит 5 млрд рублей, а в ближайшие годы будет сделан упор на развитие программ сотрудничества в научной сфере и промышленной кооперации;
• проблемы развития малого и среднего предпринимательства, агропромышленного комплекса, машиностроения, отмену роуминга на территории СГ и подготовку мероприятий к 75-летию освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков и 75-летию Победы в Великой Отечественной войне.

Кроме того, были приняты решения по прогнозным балансам спроса и предложения агропромышленной продукции Союзного государства на 2019 год по мясу и мясопродуктам, молоку и молочной продукции, а также «индикативным балансам топливно-энергетических ресурсов Союзного государства на 2019 год» по нефти, автомобильному бензину, дизельному топливу и топочному мазуту.

Сроки отмены внутрисоюзного роуминга окутаны тайной и постоянно сдвигаются, поэтому обсуждать их не имеет смысла. А вот подписание наиболее ожидаемого документа — соглашения о взаимном признании виз — пришлось отложить. Сроки подписания перенесли из-за того, что белорусская сторона не успела завершить все необходимые внутригосударственные процедуры. Какие именно, неясно, так как белорусская сторона не стала конкретизировать, но заверила, что договор подпишут «в ближайшее время», а Александр Лукашенко заявил, что проблем с подписанием соглашения не будет.

Учитывая тот факт, что соглашение разрабатывалось около двух лет, а президенты РФ и РБ намерены встретиться до конца года, есть надежда на то, что важный шаг к формированию общего миграционного пространства будет сделан ещё до 1 января 2019 года. В любом случае ждать осталось куда меньше двух лет или 21 года, на протяжении которых данная тема оставалась без внимания Москвы и Минска.

Справка: взаимное признание виз

Ещё в 1995 году РФ и РБ договорились об открытости внутренней границы СГ для своих граждан, но не регламентировали, как российско-белорусскую границу должны пересекать граждане третьих стран.

До 2014 года данный вопрос практически не интересовал ни Москву, ни Минск в силу благоприятной геополитической обстановки и минимального количества угроз для государственной безопасности. Но с началом гражданской войны на Украине и обострением украинско-российских отношений для Москвы стал актуальным вопрос ужесточения пограничного контроля на своих границах, в том числе и российско-белорусской, на которой не было пограничного контроля.

Российские силовые структуры опасались, что через «дыру» в границе из Беларуси смогут проникнуть как иностранцы, которым запрещён въезд в Россию, так и потенциальные радикалы с террористами, в том числе с Украины, — базы невъездных лиц в РФ и РБ существенно отличались.

К 2016 году на белорусско-российской границе появился полноценный пограничный контроль со стороны ФСБ, а граждан третьих стран, пытающихся въехать из РБ в РФ, стали разворачивать на границе и перенаправлять на международные пункты пропуска. Единственным легальным способом для них въехать из РБ в РФ стал аэропорт Минска и прямые железнодорожные маршруты из Беларуси в Россию. Дополнительно ситуацию осложнило введение безвизового режима Беларусью для краткосрочных туристических поездок. Россия даже создала пограничную зону на границе с РБ, а эксперты стали говорить, что дело может дойти до оборудования полноценной границы с таможенным, пограничным и иными видами контроля.

Естественно, Минску данная ситуация крайне не нравилась, ведь в его адрес периодически высказывались упрёки в ненадлежащем исполнении своих обязанностей. Кроме того, страна несла убытки из-за сокращения объёмов транзита через свою территорию, поскольку ранее Беларусь вложилась в создание пограничной и транзитной инфраструктуры из стран ЕС в Россию. В разгар же кризиса Россия просто запретила пересечение водителями с гражданством стран ЕС российско-белорусской границы — они не могли пройти пограничный контроль.

На период чемпионата мира по футболу 2018 года было найдено временное решение: пропускать через общую границу стали и иностранцев, но лишь при наличии паспорта болельщика.

Планируется, что межправительственное соглашение о взаимном признании виз позволит гражданам третьих стран перемещаться по территории СГ по одной визе, которую они получат в России и Белоруссии. Однако соглашение не вступит в силу автоматически после его подписания — потребуется его ратификация парламентами России и Беларуси, а также обмен ратификационными грамотами. Если соглашение подпишут до конца этого года, то процесс вступления его в силу (при оптимистичном сценарии) завершится к началу лета 2019-го.

Впрочем, непонятными остаются другие вопросы, в частности сохранение российского погранконтроля на российско-белорусской границе и в созданной пограничной зоне, а также порядок въезда граждан третьих стран, с которыми у России и Белоруссии действует безвизовый режим перемещения. Понять, как будут решены данные проблемы, без текста договора невозможно.

Но куда интереснее был обмен мнениями по вопросу будущего Союзного государства и дальнейшего направления интеграции, который устроили премьер-министры. В частности, в ходе недавнего спора Владимира Путина и Александра Лукашенко по вопросу ценообразования на природный газ президент России сказал, что «для более низких цен нужен другой уровень интеграции». И вот Минск с Москвой очертили своё понимание «нового уровня интеграции».

Стратегический тупик

Сергей Румас на заседании сделал упор на тактические вопросы: динамику и структуру товарооборота, а также торговые ограничения. Ростом товарооборота довольны и в России, и в Белоруссии: он практически вернулся к показателям докризисного 2013-го, но не достиг пика 2011 года.

*Данные за 2018 год указаны за 9 месяцев — с января по сентябрь. Ориентировочно к концу года товарооборот должен превысить 35 млрд долларов. Данные товарооборота взяты с портала russian-trade.com.

Главное беспокойство у белорусской стороны вызвали структура товарооборота и его динамика: несмотря на обнадёживающий рост взаимной торговли, у белорусской стороны по итогам десяти месяцев 2018 года увеличилось отрицательное сальдо взаимной торговли на 3,3 млрд долларов.

Данные за 2018 г. указаны за период с января по сентябрь на основе информации, озвученной первым заместителем руководителя аппарата правительства России Сергеем Приходько.

Из динамики взаимной торговли России и Беларуси видно, что:

1. Взаимный товарооборот к итогам текущего года имеет все шансы приблизиться к показателям 2013 года.
2. Для России торговля с Беларусью была всегда профицитной, а для Беларуси — дефицитной.

Особенное недовольство белорусской стороны вызывают неравные конкурентные возможности, которые создало российское правительство для белорусского капитала:

1. Ограничения Россельхознадзором доступа на российский рынок продукции белорусского агропромышленного комплекса. Фактически речь шла о «белоруссизации России» и использовании российским капиталом протекционистских мер по защите своего рынка, в частности по вопросам о поставках молока и молочной продукции, о чём писал Семён Уралов в тексте «Белоруссизация России. Продовольственный аспект».
2. Запрет на участие белорусских предприятий в системах государственных закупок для нужд обороны и безопасности. Данная проблема неоднократно поднималась Минском на уровне ЕАЭС.
3. Ограничения на участие в российских программах субсидирования закупок сельскохозяйственной техники. Речь идёт о программе утилизационного сбора, который позволил упрочить положение КамАЗа на российском рынке и помог российскому производителю свести долю конкурирующего МАЗа до минимальных показателей, о чём автор писал в исследовании «Убыточное строительство. Почему 70 % строительной техники в Союзном государстве иностранного производства и что с этим делать».

Данные ограничения не позволяют РБ качественно нарастить экспорт в Россию и снизить дефицит торговли, что вместе с мировым кризисом, обострившим для белорусской промышленности конкуренцию на мировых рынках, серьёзно нервирует белорусское правительство и Александра Лукашенко, который неоднократно давал поручения белорусским министрам и послам найти новые рынки сбыта для отечественной продукции.

Однако найти новые рынки — задача отнюдь не из простых, хотя белорусские дипломаты и проявляют существенную активность на данном фронте работ.

Поэтому белорусская сторона акцентировала внимание на снятии торговых ограничений и создании безбарьерной среды в торговле.

«Сейчас крайне важно закрепить эту тенденцию [растущие показатели товарооборота. — И. Л.]. В связи c этим особую важность приобретает тема конкурентных условий осуществления хозяйственной деятельности в Беларуси и России. Многие другие вопросы сотрудничества уже решены, по отдельным предстоит ещё работа. Мы договорились продолжить диалог по созданию благоприятных условий во взаимной торговле и увеличению российско-белорусского товарооборота, в том числе за счёт снятия препятствующих торговле барьеров и ограничений, создания условий равного доступа субъектов хозяйствования на рынки Беларуси и России».

Премьер-министр Республики Беларусь Сергей Румас.

По мнению Сергея Румаса, в СГ создан оптимальный механизм решения вопросов — рабочие группы.

Но у Дмитрия Медведева оказался свой взгляд на будущее Союзного государства и форматы углубления интеграции. Российский премьер в ходе заседания предложил своему белорусскому коллеге два варианта дальнейшей интеграции: консервативный и продвинутый.

Первый вариант — инерционный сценарий, который не устраивает ни Москву, ни Минск, а именно «сохранение того Союзного государства, которое было создано на сегодняшний момент, без повышения уровня интеграции до тех пределов, которые установлены в договоре от 8 декабря 1999 года».

Второй вариант — углублённая интеграция, основанная «на повышении уровня интеграции до пределов, которые установлены в договоре, с одновременным повышением взаимозависимости экономик и возможности оказания помощи и поддержки в ходе союзного строительства».

Россия, по словам Дмитрия Медведева, готова двигаться дальше по пути строительства Союзного государства в рамках соответствующего договора от 8 декабря 1999 года, включая создание единого эмиссионного центра, единой таможенной службы, суда, Счётной палаты.

«Хочу особо подчеркнуть: Россия готова и дальше продвигаться по пути строительства Союзного государства в том порядке, который предусмотрен Договором о создании Союзного государства 8 декабря 1999 года».

Премьер-министр Российской Федерации Дмитрий Медведев.

«В этом случае можно проводить и единую налоговую политику, политику в области цено- и тарифообразования», — добавил премьер-министр России.

Российский премьер поставил Минск перед выбором: или экономические преференции в обмен на ограничение суверенитета, часть которого будет делегирована союзным органам власти, или инерционный сценарий развития.

Александр Лукашенко заочно прокомментировал часть повестки заседания Совмина из Карелии, где он встречался с главой республики Артуром Парфенчиковым, и переместился в Москву.

Кроме традиционно приятных слов в адрес России, белорусский президент произнёс много того, что понравилось российским журналистам и новостникам СМИ. В частности, «пригрозил уйти с рынка России» и заявил, что ему всё равно, по каким ценам будут продаваться белорусские продукты питания в России, но он за создание компании-монополиста по закупке Россией продовольствия из Беларуси.

А вот реакция Александра Лукашенко на предложение Дмитрия Медведева последовала на следующий день, в пятницу, 14 декабря. Президент Белоруссии высказал мнение, что под предлогом «глубокой интеграции» Москва хочет инкорпорировать Беларусь в состав России.

«Я понимаю эти намеки: получите нефть, но давайте разрушайте страну и вступайте в состав России. Я всегда задаю вопрос: такие вещи во имя чего делаются? Вы подумали о последствиях? Как на это посмотрят в нашей и вашей стране и международное сообщество? Не мытьём, так катаньем инкорпорируют страну в состав другой страны. Нам говорят: манёвр [компенсация за налоговый манёвр. — И. Л.] будет, когда будет, как некоторые говорят, более глубокая интеграция. А некоторые прямо говорят: мы готовы, чтобы вы шестью областями вошли в состав Российской Федерации».

Президент Белоруссии Александр Лукашенко.

Комментируя возобновление дискуссии о едином эмиссионном центре и валютном союзе, президент заявил, что «это значит создавать союз с крыши, а не с фундамента». «Тогда [в начале 2000-х годов. — И. Л.] не нужен был этот союз, который прописан в договоре. А сейчас много об этом начали говорить, я ещё больше слышу», —  сказал Лукашенко.

В ответ Лукашенко заявил, что «надо исполнять договор и идти шаг за шагом по выполнению этих соглашений», а также высказал уверенность, что, прежде чем копать вглубь, надо снять вопросы, лежащие на поверхности. «А их куча, и их можно снять за сутки», — заметил президент. Закончил свои слова он жалобой на то, что «была железная договорённость: равные условия для людей, для субъектов хозяйствования, чтобы развивать интеграцию, а сегодня не мытьём, так катаньем это перечёркивается».

Фактически по итогам заседания союзного Совмина и его заочного комментирования белорусским президентом стало понятно, что у Москвы и Минска кардинально разное видение будущего интеграции: Москве интересна политическая часть в обмен на предоставление экономических преференций (цена на газ и компенсация за налоговый манёвр), а Минску важна прежде всего экономика, но без политических требований.

Проще говоря, у Москвы в этой истории оказалась своя правда, а у Минска — своя. Истина же, как и полагается, лежит где-то посредине.

Нужен компромисс

Стоит признать, что Александр Лукашенко прав, когда говорит о том, что Москве в начале 2000-х союз был не нужен. По крайней мере, интеграцией в рамках Союзного государства никто не занимался, а за 27 лет не было создано ни одной союзной корпорации или даже узнаваемого во всём мире союзного бренда. По чьей вине так вышло — не суть важно.

Теперь же возврат к букве договора 1998 года, который предложил Дмитрий Медведев, на практике невозможен.

Несмотря на сохранение договором своей юридической силы и отсутствия в нём чётко очерченных сроков, в течение которых необходимо было создать союзные институты (парламент, суд, правительство и Счётную палату), создать их уже не представляется возможным по следующим причинам:

1. Уже создан Евразийский союз, в рамках которого действует евразийский суд, рассматривающий хозяйственные дела. Какие категории дел будет рассматривать суд Союзного государства и как это будет соотноситься с евразийским судом, неясно.
2. За подсчёт чего будет отвечать Счётная палата СГ, решительно непонятно. Уж точно не за расходование пяти млрд рублей бюджета Союзного государства.
3. Единая таможня уже отчасти действует в рамках ЕАЭС, где страны распределяют ввозные таможенные пошлины.
4. Создание Союзного парламента и единого правительства невозможно, так как на это по политическим причинам не пойдут ни Москва, ни Минск: с 1998 года там сложились свои политические элиты.

Кроме того, даже попытки интеграции вызовут такой рост взаимных обид и претензий, что рискуют похоронить всех нас под валом скандалов, рассуждений, кто кому кормилец, а кто — нахлебник. Неизбежны свары по поводу распределения полномочий, активизация националистических движений, которые будут поддержаны всеми заинтересованными сторонами (как внешними, так и внутренними), и мощнейшие информационные атаки как извне, так и изнутри со стороны заинтересованных в слияниях и поглощениях на своих условиях финансово-промышленных групп.

Поэтому наиболее логичным и разумным вариантом является следующее:

1. Создание политэкономического базиса в виде союзных корпораций, которые позволят снять противоречия между российским и белорусским капиталами, образовав действительно союзного производителя;
2. Изменение текста существующего союзного договора или и вовсе принятие нового, который соответствовал бы существенно изменившимся с 1998 года политэкономическим реалиям. О необходимости внесения изменений в текст Договора о Союзном государстве уже говорил председатель верхней палаты белорусского парламента Михаил Мясникович.

Попытки же одной из сторон «дожать» друг друга в переговорах ни к чему хорошему не приведут. Пока что инициатива по формату обновлённого союза находится в руках российской стороны, но её предложения явно не нашли отклика у белорусов. Следовательно, нужен компромисс, ведь союз — сумма частей, объединённая союзной логикой, выраженной в единых целях, которые достигаются за счёт постоянных компромиссов и учёта взаимных интересов.